Первыми в сторону отвалили казаки, их «КамАЗ» и один «УАЗик» ушли влево, через пять километров отвалили гвардейцы, так же «КамАЗ» и «уазик» свернули на грунтовку, ведущую прочь от трассы.
Все, дальше пойдем одни! Вызвал всех по рации, устроил перекличку. Все на месте, все в норме.
До намеченного заранее места добрались быстро. Сорок минут бешеной гонки по пустой автотрассе федерального значения «Таврида» и еще двадцать минут по полям, так чтобы подойти к цепи холмов, не оставляя за собой следа колеи – благо, что все наши машины с легкостью преодолевали бездорожье.
Особого смысла маскировать машины не было, но я все равно приказал загнать их в лесопосадку так, чтобы скрыть от посторонних глаз.
Выставил дозорных, отправил две «Нивы», в каждой из которых было по трое бойцов вдоль трассы по разным ее сторонам. Экипажи должны были занять удобные позиции для наблюдения за дорогой, все-таки мы точно не знали, когда пойдет колонна с диверсантами, поэтому надо быть готовыми к любым неожиданностям.
– Командир, а нас того, ну, этого, – запинаясь и путаясь в словах, промямлил стоящий рядом Паштет. – Ну, нас потом не убьют, как лишних свидетелей?
– Дурак? – скептически спросил я. – Или фильмов пересмотрел? Какие на фиг свидетели?
– Не, ну я просто предположил, – замялся Паша, он же Паштет, он же Верблюд.
Пашка парень был, в принципе, неплохой, особо из коллектива не выделялся, просто тянул лямку как все – единственное, что в нем напрягало, так это его простота, такая неподкупная, детская простота. Уверен, что сейчас он этот вопрос задал неспроста, скорее всего, его кто-то подзадорил. Тот же Сникерс, например, вон как старательно сдерживается, чтобы не смотреть в нашу сторону и не заржать.
– Не, Пашок, ты не бойся – тебя или меня точно не пристрелят, а вот Сникерса вполне могут.
Сникерс понял, что его раскусили, и уже больше не сдерживался. Громко заржал, за что тут же получил подзатыльник от сидящего рядом Феликса, здоровенного мужика предпенсионного возраста, которому было уже точно больше пятидесяти, но еще не шестьдесят. Сколько на самом деле лет Феликсу, знали только бухгалтерия и отдел кадров, да и то, может, и они не знали. Феликс был самым старым в нашей команде, крупного телосложения, широкий в плечах, практически квадратный – грубое, будто высеченное из гранита лицо, с широким носом и густыми, вислыми усами. На голове у него была кепка-конфедератка темно-зеленого цвета, на козырьке которой была надпись на латыни, сделанная обычной шариковой ручкой – Vivere est militare, эту надпись Феликс периодически подправлял, когда буквы выцветали. Честно говоря, я его не хотел брать с собой, во-первых, в силу характера и своего положения в нашей организации, Феликс мог составить мне конкуренцию, как командиру отряда, а во-вторых, я его ни разу не видел в деле. Но босс настоял, чтобы Феликс пошел с нами, и я подчинился, прекрасно понимая, что пенсионер будет выполнять роль комиссара-соглядатая при мне.