Снова плюхнулся на землю, отполз назад и посеменил к следующей позиции. Опять «Аглень». Разложил, вскинул на плечо, выцелил, выстрелил. Отбросил тубус, отполз назад и бегом к самой первой позиции.
Здесь уже без гранатомета. Вскидываю автомат и стреляю короткими очередями в мельтешащих внизу людей. Это уже больше похоже на избиение – помимо меня, Батона, далеких снайперов и «Утеса» по злодеям работают еще два пулемета – это Паштет и Харя. Из бойцов противника сопротивляются лишь единицы, остальные либо погибли, либо уже сбежали, были еще и те, кто попытался сдаться, они поднимали руки над головой и вставали в полный рост, но их тут же настигали пули. Раз уж пошла война на полное уничтожение, значит, пленные нам не нужны.
Минут через сорок бой затих, воевать больше не с кем. Внизу горят почти все машины, периодически что-то взрывается и грохочет – детонируют боеприпасы в огне.
– Второй, прием, – вызвал я Николая.
– Второй на связи, – отозвался Якут.
– Мы уходим, следи за «ленточкой». Сбор возле «курганов» через три часа. Как понял?
– Понял.
Пятясь назад, сполз вниз по склону. Паштет и Харя бегут ко мне, волоча пулеметы. Батон остался на вершине склона, прикрывая наш отход.
Загрузились в «ГАЗон», подобрали на ходу бегущего Батона, и Паштет погнал машину прочь.
– Едрить мой лысый череп! Командир, вот это дали мы звезды вражинам, не меньше тыщи положили, – радовался Паштет, бешено крутя руль.
– Чуть больше сотни, – остудил друга Батон. – Я примерно прикинул, где-то сотня, плюс-минус пара десятков.
– Да и пофиг, – не стал спорить Паштет. – Все равно всемером положили сотню врагов.
– На самом деле, там и бойцов то было раз два и обчелся, в основном, какие-то левые гражданские, да еще и без оружия. Так что это не бой, а бойня, – опять вставил «свои пять копеек» Батон.
Я молча слушал перепалку Батона с водителем, не встревая. Под ногами стоял вскрытый цинк, пальцы автоматически набивали пустые магазины патронами. Харя, сидящий рядом, спал. На несколько секунд, кажется, тоже вырубился и уснул, но при этом пальцы продолжали снаряжать магазин автомата патронами.
Мысли о том, что делать дальше, я гнал прочь. И, как ни странно, в глубине души радовался, что враг все-таки объявился, ибо так было легче, понятнее – вот мы, а вон враг. Врага надо уничтожить, а мне и моим парням при этом выжить. Все просто и логично. Думать о том, что все это не имеет смысла, потому что человечеству конец, не хотелось. Зачем?
– Справа, на два часа, колонна, – закричал Паштет, выдернув меня своим криком из раздумий.