– Фишка, тут-тук! – раздался в динамике рации голос Якута. – Прием!
– Прием! – отозвался я. – Сколько?
– Пять, десять, – выдал абракадабру узкоглазый, которая на нормальном языке означала, что через десять минут мимо меня проедут пять «единиц» техники.
– Принял.
Ровно через десять минут через вершину косогора перевалил дозорный «УАЗ Хантер», а еще через минуту втянулась колонна остальной техники: два «Амарока», «Буханка» и двухосный «КамАЗ». Ничего так, откуда столько техники? Якут, что, весь наш отряд решил вывести в поле?
Вышел к дороге, взмахнул рукой, останавливая дозорную машину. «Уазик» тормознул, из окошка высунулся Плов:
– Подкинуть?
– Вылезай, подкидыватель, встанешь на «фишку», – кивнул я в сторону разрушенного домика.
Серега Кашин насупился, подхватил автомат и вылез наружу. Я заскочил на его место. За рулем сидел Басурман.
– Здорово! – поприветствовал я Басурина. – Откуда столько машин и где Якут столько народу набрал? На базе кто остался?
– Командир, а тут для тебя есть сюрприз. У нас гости. Пару часов назад в расположение отряда прибыл твой кореш Сидоров, а с ним два десятка босяков. Все к нам хотят в подразделение поступить. Еще Киря и Антоха от Феликса сбежали и к нам вернулись, говорят, невмоготу уже детский и бабий плач слушать. Якут их оставил в расположении, а кое-кого с собой взял, уж больно гости напирали, что ты будешь несказанно рад их видеть, да и дело, говорят, у них к тебе больно серьезное.
– Кто такие? – заинтересовался.
– Да фиг их знает. Трое, как в старых комедиях, один – низкий, метр с кепкой, верткий такой, второй – худой, длинный, что жирафа, и лопоухий, как чебурашка, а третий – здоровенный бугай, метра два ростом, да еще и в плечах не меньше метра, бородища, короче, как на картинке, вылитый Илья Муромец.
– Бывалый, Трус и Балбес, – прокомментировал я. – Позывные известны.
– Краем уха слышал, что здорового Сидоров называл Шкетом. Остальных как кличут, не знаю.
– Шкет, говоришь?! – усмехнулся я.
– Ага. Блин! Чуть не забыл, с ними еще два «нерусских».
– В смысле? – я не сразу врубился в терминологию Басурмана.
– Ну, хачики, одним словом, – объяснил Басурин, а потом немного подумал и добавил, – нехристи!
– Уф! – обреченно выдохнул я. – Вы меня в гроб загоните своей безграмотностью. Хачиками называли армян, потому что хач – это крест, а поскольку они христиане, то их так и называли. Понял?
– И чо?
– Капчо! Блин! Басурин, не беси меня!
– Ладно, не буду, – надулся Басурман. – Че я такого сказал?
– А то! Вокруг идет война! Самая настоящая, масштабная, четвертая мировая война. И сейчас люди делятся на своих и чужих, а не на христиан и приверженцев ислама, понял?