— Да ты что!? — Вадим изобразил изумление, — Валера, ну конечно знаю.
— В такое время лучше где-нибудь в лесу отсидеться, в той же Пуксинке, а ты — в Москву… Как бы не сгорел там.
— Не переживай. Прорвёмся!
Поезд в Сосьву приходит рано утром, ещё шести часов не было. Проводница подняла ещё раньше, поэтому ехавшие от станции в посёлок во встретившим их УАЗике члены комиссии дружно зевали, морщась от головной боли. Накануне в купе опять один только Вадим воздержался от спиртного. Сейчас, глядя на попутчиков и прекрасно понимая их состояние, он поймал себя на мысли, что ему уже начинает нравиться трезвый образ жизни.
Затем в оперотделе, знакомясь с делами оперативной разработки, заведёнными КГБ, Вадим сделал вид, что не заметил намёков своего бывшего шефа — Правдина — на необходимость обмыть новую должность и звание, свёл весь разговор к чисто деловым вопросам.
— Я считаю необходимым прекратить разработку по шести из находящихся в производстве десяти дел, — Вадим взял в руки самую пухлую из лежавших на столе папок. — вот, например, разрабатываем Галиуллина уже пять лет. Привлёк внимание госбезопасности тем, что не просто намеревается совершить побег, а собирается сбежать в Японию. Сам родом с Сахалина, жена была японка, изучает японский язык. Что ещё? Владеет приёмами карате. Побег намеревается совершить пешком по тайге до Тюмени, затем на товарняках до Владивостока. Бред полный. Отсюда до Тюмени по прямой километров пятьсот, в основном по болотам. Но суть не в этом, Допустим, ему всё удалось, добрался он до Японии. И что, от этого пострадает мощь нашего государства? Он что. какими-то секретами владеет? Да флаг ему в руки! Вот японцы обрадуются такому подарку! Мало у них своих рецидивистов! Да его сразу депортируют обратно. Считаю дальнейшую разработку по линии КГБ нецелесообразной. А вот как склонный к побегу он должен стоять на учёте со всеми вытекающими отсюда мероприятиями.
Вадим говорил со знанием дела. Галиуллин отбывал срок в ИТК-22, его разработкой занимался он сам, ежемесячно отправляя отчёты о результатах в Сосьву.
Вынеся решения о прекращении разработки по шести делам, Вадим объяснил Правдину, что ему надо за имеющиеся в распоряжении у комиссии три дня решить семейный вопрос. Нужно срочно попасть в Пуксинку.
Тут же по телефону было выяснено, что рейс «кукурузника» на Пуксинку ожидается через час. Вадиму была выделена машина до аэропорта.
Через два часа, еле выдержавший, чтобы не проблеваться в самолёте, Вадим уже подходил к штабу жилой зоны родной колонии. По закону подлости он попал на последний — сборный — рейс, и АН-2 до Пуксинки сделал четыре посадки в таких же глухих посёлках, выпуская из своего чрева по одному — двух пассажиров в каждом. Короче, — все нервы вымотал. Вадим еле отдышался на свежем морозном воздухе.