— Вообще-то это государственная тайна, но вам, как друзьям, так и быть расскажу. Только — никому!
— Само собой. Могила! — Все дружно закивали головами, а Васильев плеснул в стакан водку и протянул его Тихомирову.
— Во-первых, оказывается, в Москве давно уже обратили внимание и высоко оценили мои ежемесячные отчёты по разработке нашего единственного фигуранта по этой линии… Дима, ты знаешь, о ком я.
Ястребов понимающе кивнул. А Вадим лихорадочно соображал, как бы подостовернее соврать, чтобы отмазать Бурого.
— В общем, куратор хотел мне предложить перейти на работу в КГБ, а когда увидел лично… В общем, я оказался похож на одного нехорошего человека. И голос, и внешность, и походка — один в один. Поэтому меня выхватили отсюда и прямым ходом — в Москву. А Бурый просто кому-то понадобился для следственных действий, заодно прихватили до Сосьвы. В Москве после небольшого инструктажа внедрили в одну преступную организацию.
— Ух ты! — Васильев чуть не подавился куском сала, которым закусывал, отдышавшись, добавил, — в банду? Прям, как в кино… как его… «Место встречи изменить нельзя»… типа Шарапова.
— Точно! А мурку можешь!.. А теперь Горбатый!.. — посыпались цитаты, все оживились.
— Почти. Только там люди посерьёзнее. В общем, операция прошла успешно, результат на погонах, даже к ордену представили. Но пока тишина, может и кинут, сейчас такая неразбериха.
— Кинут точно, — Котов сделал глубокомысленный вид. — ордена полковники с генералами получат, а с тебя и этого достаточно. Серёга у нас там ещё что-нибудь осталось?
— Не, пусто, — Васильев продемонстрировал пустую бутылку и убрал её под стол, — всё, что было.
Все расстроено замолчали.
— Ну, так, а где ты сейчас жить то будешь? — Дима окинул всех взглядом. Как бы призывая согласиться с его мнением, — у нас в Пуксинке должности комитетчика нет. Да и в Сосьве тоже, по-моему.
— В Москве придётся жить, — с притворным сожалением вздохнул Вадим, — тяжело, но надо.
Все дружно рассмеялись.
— Я, вообще-то, за семьёй и приехал. Пойду, пожалуй, а то меня мои с ноября не видели.
— Да мы все уходим. Всё равно пить больше нечего, — Ястребов открыл форточку, — пусть пока проветривается. Ну так ты ведь зайдёшь ещё, расскажешь что-нибудь поподробнее…
Прикинув по времени, что обеденное время заканчивается, и жена уже должна быть на работе, Вадим на перекрёстке возле клуба распрощался с тёплой компанией и повернул направо к штабу отделения, где трудилась в бухгалтерии любимая супруга.
В двери кабинета бухгалтерии Вадим столкнулся с выходившим оттуда поселенцем, озабоченно разглядывавшим какие-то бумаги в руках. Увидев человека в форме, поселенец вежливо придержал открытую дверь. Поэтому Вадим вошёл в кабинет, не замеченным доброй половиной сотрудниц «сарафанного радио» или «сплетцентра», как обычно называли бухгалтерию.