— А про судьбу Васьки Бриллианта тоже что-то можешь сказать?
— Могу, — Вадим сделал вид, что задумался, — короче, в 1985 году на Лапотках, где сейчас Бриллиант, будет какой-то хипишь, вроде как массовые неповиновения. Туда подгонят войска со всего Управления, подавят очень жёстко, переколотят дубинками всех подряд, — виноватых и невиновных. Да так, что многие пообсираются. Человек пять зачинщиков, в том числе — и Ваську, оформят в одиночку и отправят на Белый Лебедь. Причём, с Лапотков прямо на Свердловск — вертолётом, а оттуда до Соликамска — поездом. Там все с особого режима, кому дали год одиночки, сидят в камерах по шесть человек. Вся хозобслуга: завхозы, дневальные, даже те, кто пищу раздают. —специально подбираются из педерастов. Мол, — в законе на эту тему ничего не сказано, — не нравится, — можете голодать. Многие по прибытии и объявляли голодовку. А это здесь считается нарушением режима, их — в изолятор на пятнадцать суток. Когда ослабнет от голода, начинают кормить силой — бульоном через задний проход. Что так унижение, — что так. И всё — по закону. Плюнет человек и идёт в камеру — досиживать срок. А начальник Белого Лебедя посмеивается: «У меня за счёт ваших голодовок целое стадо свиней откармливается», пайка то всё равно списывается.
— Вот суки! — Ростовский аж задохнулся от возмущения, — я слышал, что там полный мороз, но что б до такой степени!… А ты откуда можешь знать такие детали, ты же там никогда не был?
— Сам не знаю. Просто знаю, что я знаю, а откуда знаю — не знаю. — скаламбурил Вадим. « Вот это я выдал!» — усмехнулся он про себя, вспомнив, как в 1984 году участвовал во всесоюзном совещании оперсостава лесных ИТУ, проходившем в Соликамске, где им показывали и рассказывали принцип «работы» трёхэтажного корпуса из кирпича белого цвета, получившего народное название «Белый лебедь» в качестве образца, как должно быть у всех.
— В первое же утро по прибытию в камеру Васи Бриллианта, заходит завхоз в сопровождении контролёров, смотрит список и назначает его как новенького уборщиком камеры на сегодня. Оставляет ведро с водой и тряпкой, веник и уходит. Через пол часа возвращается, видит, что пол не вымыт, и возмущается:
— Почему уборка не сделана? Я кого назначал? — смотрит в список, — кто Бабушкин? Ты что ли? Почему пол не вымыл?
— Я — Васька Бриллиант!…
— Да мне пох…, бриллиант ты или алмаз! Я сказал — вымыть, — значит, должен вымыть!
Ваську, одного взгляда которого последние годы боялся весь преступный мир, такое отношение к себе, естественно, возмутило до глубины души. Он подошёл и дал завхозу пощёчину. А тот ему — кулаком по морде. Контролёры их сразу же растащили. Завхоза — в Шизо, а у Васьки от волнения прихватило сердце. Его — в санчасть, где он почти сразу и умер от инфаркта. Похоронили его там же в Соликамске на зековском кладбище. Братва в последствии поставила ему памятник из полированного мрамора. Там так и написано — Васька Бриллиант.