Но тут же выбросил из головы мрачные сомнения.
– Спасибо, – просто сказал он, когда они закончили работу. – А теперь пойдите переоденьтесь. Потом узнайте, не погасла ли плита нашего кока в такую погоду и сможет ли он дать вам какой-нибудь горячей еды и питья.
Уже в дверях Хэл остановил Дориана.
– Мы уже никогда не станем звать тебя малышом, – сказал он. – Ты доказал этой ночью, что ты мужчина во всем, кроме размера. Ты спас нам жизни.
Улыбка Дориана стала такой сияющей, а его лицо, даже с упавшими на него мокрыми прядями волос, таким прекрасным, что у Хэла перевернулось сердце.
Вскоре он уже слышал, как братья болтают в крошечной каюте рядом с ним, которая освободилась от дочерей Битти. Потом их быстрые шаги прозвучали в коридоре, когда они побежали докучать коку.
Хэл зажег две свечи и поставил их на крышку отцовского гроба. Потом опустился перед ним на колени и начал долгое бдение. Иногда он молился вслух о покое отцовской души и о прощении его грехов.
Раз или два Хэл негромко говорил с отцом, вспоминая случаи из их жизни, оживляя в памяти чудовищную агонию и смерть сэра Фрэнсиса. И хотя ночь была долгой, а Хэл устал и промерз, бдение продолжалось до тех пор, пока не наступил серый из-за бури рассвет.
Тогда он встал и вышел на палубу.
– С добрым утром, мистер Тайлер! Свистать всех наверх, готовить корабль к выходу! – прокричал он сквозь ветер.
Вахтенные выскочили на шаткую палубу. На баке мужчины взялись за подъемный ворот, его механизм щелкнул, и якорь пополз вверх. А мачтовые тем временем уже поднялись наверх, на реи.
Хэл приказал на мгновение развернуть фок-парус, чтобы придать кораблю толчок, когда якорь оторвется от песчаного дна, и тут же снова его убрать, как только корабль начнет двигаться. Он прислушивался к щелчкам кабестана – щелчок, еще один, потом недолгая тишина, затем снова щелк-щелк, все быстрее, и вот уже ворот загремел без перерыва, якорь оторвался от дна, канат быстро скользил сквозь клюз.
– Поднять паруса! – прокричал Хэл, и они тут же развернулись и подхватили штормовой ветер, надувшись, как барабаны.
«Серафим» с готовностью покачнулся, и как только Хэл приказал положить руль на курс, корабль помчался вперед. Матросы на реях радостно закричали.
Но через мгновение сверху донесся голос Тома:
– На палубе! Лодка!
– Откуда? – крикнул Хэл.
– Отходит от берега. Их уже две… три!
Хэл подошел к подветренному борту и поднял подзорную трубу.
В серой морской воде кудрявились белые барашки волн. Низкая туча пронеслась по небу и скрыла вершину горы. Хэл увидел три баркаса, боровшихся с ветром и течением и спешивших к «Серафиму».