– Салам алейкум! – поприветствовал его хозяин дома.
Да, перед Хэлом находился Уильям Грей, консул его величества в султанате Занзибара собственной персоной.
Хэл чуть не ответил на том же языке, но вовремя сдержался. Он совсем не хотел, чтобы Грей знал: Хэл свободно говорит на арабском. И вместо этого сказал:
– Боюсь, я не знаю ни слова на языке неверных, сэр. Мне дали понять, что вы англичанин. Разве вы не говорите на христианском языке?
– Простите, сэр. Это всего лишь привычка, – льстиво улыбнулся Грей. – Я Уильям Грей, консул его величества, представитель в султанате Омана. И простите, что не встаю вам навстречу.
Грей виноватым жестом показал на свое несчастное тело и распухшие слоновьи ноги, покрытые мокрыми язвами.
Хэл уже понял, что консул страдает водянкой.
– Прошу, сэр, садитесь. Я вас жду с того момента, как получил сообщение о вашем появлении в заливе.
– Добрый день, сэр. Капитан Джон Блэк, к вашим услугам.
Хэл помнил, что Грей предал христианскую веру и принял ислам. И подозревал, что этот человек сменил веру скорее из финансовых соображений, чем по убеждению.
А Грей явно не узнал и не вспомнил Хэла, и это было лишь к лучшему. Хэл на то и рассчитывал, когда представлялся Грею чужим именем: для него было важно, чтобы до пиратов не дошло, кто он таков на самом деле.
Двадцать лет назад Хэл получил арабское имя эль-Тазар, Барракуда, благодаря тому, что он сеял ужас во флоте ислама во время эфиопской войны на Африканском Роге. И если он хотел заманить Джангири и заставить его напасть на «Серафим», то враг даже намека не должен получить на то, против кого будет сражаться.
Хэл уселся на подушки, положенные для него.
Одна рабыня тут же принесла поднос, на котором стояли две серебряные кофейные чашки, вторая поставила перед ним высокий серебряный сосуд на маленькой угольной жаровне.
Обе девушки были молоды, стройны и гибки.
Грей явно заплатил за каждую из них не меньше двух сотен рупий.
Хэл помнил, что Грей сделал немалое состояние на работорговле и на продаже лицензий и патентов султана. При их прошлой встрече он пытался заинтересовать Хэла и тем и другим. Хэл догадывался, что консул занимается здесь не только этим, и не питал иллюзий относительно морали этого человека. Существовала вероятность, что он может состоять в союзе и с Джангири, и с прочими в том же роде.
Одна из девушек опустилась перед Греем на колени и наполнила чашку горькой черной жидкостью, густой, как мед.
Грей небрежно погладил ее руку, как будто перед ним был котенок. Золотые перстни с драгоценными камнями унизывали его опухшие белые пальцы, глубоко врезаясь в кожу.