Имелось и другое соображение, по которому Хэл не спешил с «ремонтом»: следовало дать время «Йоркширцу» под командованием капитана Эдварда Андерсона успеть к оговоренному месту встречи. Хэлу более чем хотелось встретиться с Джангири в открытом море один на один, но он понимал: как только ему удастся разузнать, где находится островная база корсара, он найдет там мощные укрепления и гарнизон; а это значило, что ему понадобятся все силы, какие только он сможет собрать.
Если Эдвард Андерсон покинул мыс Доброй Надежды через неделю после «Серафима», то он, скорее всего, не попал в тот страшный шторм, а сильные ветра, начавшиеся после этого, могли ускорить его продвижение к Бомбею. И теперь до смены сезонов ветра дули ровно.
Но скоро муссон переменит направление и поможет Андерсону совершить обратный переход к берегам Африки. Тем не менее могло пройти еще много недель, прежде чем «Йоркширец» доберется до места. Так что спешить никуда не приходилось.
Команда «Серафима» весьма неторопливо взялась за установку верхних рей и рангоутов и закрепление их на мачтах, а плотники изображали ремонт и перекраску корпуса.
Через неделю после визита к британскому консулу Хэл послал Эболи на берег кое-что купить. В тот же вечер он вызвал Тома и Дориана в свою каюту. Сыновья постоянно докучали ему просьбами позволить им сойти на берег. Их энергия, слишком долго подавляемая, уже привела к нескольким опасным выходкам, и Хэл решил, что лучше дать им возможность сойти с корабля и отвлечься.
– Мы с Эболи намерены попозже послушать сплетни на улицах и рыночной площади в городе, – сообщил он на арабском языке. – И мне будут нужны для сопровождения двое молодых рабов.
Он улыбнулся, когда Том, воодушевившись возможностью, ответил ему на том же языке.
– Достопочтенный отец, вы окажете мне великую честь, если позволите вас сопровождать.
Хэл поправил его ошибки, но остался весьма доволен прогрессом в учебе Тома. Конечно, он еще не говорил как настоящий араб, но его уже поняли бы в любой компании.
Он посмотрел на Дориана:
– А что мой младший сын скажет по этому делу?
Дориан тут же изобразил предельное почтение:
– Возлюбленный отец, за такую доброту моя благодарность взрастет, как взлетает в небо струя фонтана!
– Похоже, я взрастил истинного поэта! – засмеялся Хэл.
Арабский Дориана был намного лучше, чем язык его старшего брата. И словарный запас впечатлял, и говорил он именно в том стиле, в каком высказался бы настоящий араб.
– Эболи купил для вас подходящую одежду. Соберитесь и приходите ко мне сразу после ужина.