Том обеими руками обхватил талию отца и прижался к его спине распухшим, избитым лицом.
Он так любил тепло и запах отцовского тела, его крепость и силу… Рядом с отцом у него рождалось ощущение полной безопасности. Ему хотелось заплакать, но он сдержал слезы.
«Ты не ребенок, – сказал себе Том. – Дорри может плакать, а ты – нет».
– А где Гай? – спросил отец, не оборачиваясь.
Том чуть не брякнул: «Он убежал», но успел поймать себя за язык, пока с него не сорвались неподходящие слова.
– Думаю, пошел домой, сэр.
Хэл ехал молча, ощущая тепло двух тел, благодарно прижавшихся к нему, и страдая за них так же, как страдали они. Но при этом он чувствовал и гневную беспомощность. Уже не первый раз его перворожденный сын сталкивался с детьми других его жен. Хэл понимал, что это некое состязание, в котором преимущество не на стороне младших, причем здесь может получиться только один исход.
Сэр Кортни разочарованно нахмурился. Ему еще не исполнилось сорока двух, а Уильям родился, когда ему было всего восемнадцать, но Хэл чувствовал себя старым и придавленным беспокойством, когда думал о столкновениях между четырьмя его сыновьями.
Проблема состояла в том, что он любил Уильяма не меньше, если даже не сильнее, чем маленького Дориана.
Уильям был его первенцем, сыном его Юдифи, прекрасной девы-воина из Африки, женщины, которую он любил глубоко, с благоговением и страстью. Когда она погибла под копытами собственного дикого жеребца, она оставила в его жизни болезненную пустоту. И много лет ничто не могло заполнить эту пустоту, кроме прекрасного малыша, которого она ему оставила.
Хэл воспитывал Уильяма, учил его быть упорным и сильным, умным и находчивым. Он и стал таким, и даже более того. Но в нем жило и нечто дикое и жестокое, пришедшее с того темного таинственного континента, который ничто не могло укротить. Хэл боялся этого, хотя, по правде, и не ждал ничего другого. Он ведь и сам был жестким, безжалостным человеком, так с какой стати ему отвергать те же качества в его собственном перворожденном сыне?
– Отец, что значит «первое родство»? – внезапно спросил Том.
Его голос прозвучал слегка приглушенно из-за плаща Хэла.
Это настолько совпало с собственными мыслями Хэла, что он даже вздрогнул.
– Где ты узнал это слово? – спросил он.
– Где-то слышал, – пробормотал Том. – Только не помню где.
Хэл без труда мог догадаться, где именно, но не стал нажимать на мальчика, который и так уже пострадал достаточно для одного дня.
Вместо этого он попытался честно ответить на вопрос, потому что Том уже достиг того возраста, когда мог это понять. Да и пора ему было узнать, какие трудности ему, младшему брату, припасла жизнь.