Зейн аль-Дин жевал зернышки зрелого граната, когда перед ним поставили еще одного из отцовских офицеров.
Мужчина был бос, ему обрили волосы и бороду, на шею надели цепь – символ приговора.
– Ты был недобр со мной, бин Набула, – сообщил калиф. – Да, недобр, когда я попал в немилость и потерял благоволение отца, да благословит Аллах его святую душу!
Он выплюнул семечко граната, и оно попало в лицо старому гордому офицеру. Тот даже не моргнул, лишь холодно посмотрел на своего мучителя. Бин Набула был главнокомандующим армией и флотом при прежнем калифе.
– Ты меня называл жирным щенком. – Зейн аль-Дин грустно покачал головой. – А это очень грубо.
– Это имя тебе отлично подходило, – ответил гордый солдат. – А с тех пор ты стал еще шире в талии и еще отвратительнее. Я благодарю Аллаха за то, что твой благородный отец не знает, какую чуму напустил на свой народ.
– Старик, ты всегда был слишком болтлив, но я избавлю тебя от этого недостатка. – Зейн аль-Дин кивнул новому генералу своей армии. – Мои маленькие друзья там, внизу, проголодались. Не заставляй их ждать.
Абубакер поклонился. На нем были сверкающие полулаты и остроконечный шлем с расшитым шелковым шейным платком. Когда он встал, на его губах играла улыбка. Улыбка на этом узком лице с кривыми зубами барракуды выглядела жутковато, но бин Набула даже не моргнул.
– Многие хорошие люди уже прошли этой дорогой до меня, – сказал он. – И я предпочитаю их общество твоему.
Казни в последние месяцы совершались ежедневно, с момента восхождения на трон нового калифа. Сотни некогда властных и важных людей упали с этого утеса в стаю ожидавших акул. Зейн аль-Дин был злопамятен, он не забывал обид, и ни он сам, ни его генерал Абубакер не уставали от этого развлечения.
– Снимите цепь, – приказал Абубакер своим людям.
Он не желал, чтобы бин Набула утонул слишком быстро. С шеи генерала сняли цепь и повели его к большой колоде.
– Обе ноги! – приказал Абубакер, и помощники положили поперек колоды ноги генерала.
Абубакер усложнил казнь: когда осужденному отрубали ноги, он мог биться на поверхности воды, но не плыть к берегу, а кровь в воде сразу привлекала стаю акул.
Он извлек из ножен ятаган и замахнулся им над ногами бин Набулы, выставляя в усмешке кривые зубы. Старый генерал в ответ смотрел на него без признаков страха.
Абубакер мог передать эту обязанность любому из своих людей, но он наслаждался, сам приводя в исполнение приказы брата.
Абубакер не спеша примерился к лодыжке старого воина, прищурив глаза.
– С одного удара! – крикнул ему Зейн аль-Дин. – Или я тебя оштрафую, братец!