Аль-Салила уложили на его постель и удобно устроили на шелковых подушках. Бен Абрам дал ему макового отвара, и Дориан погрузился в беспокойный сон.
– Он ведь не умрет? – умоляюще спросила Бен Абрама Ясмини. – Прошу, скажи мне, отец, что он не умрет!
– Он молод и силен. И с Божьей помощью будет жить, но ему понадобится много времени, чтобы поправиться и снова владеть правой рукой.
– Я буду рядом с ним и не отдохну, пока не дождусь этого!
– Я знаю, дитя.
Примерно через час рядом с шатром раздались громкие голоса. Ясмини выскочила наружу, чтобы защитить своего повелителя и всех прогнать. Но даже в одурманенном состоянии Дориан узнал голоса Башира аль-Синда и Батулы.
– Пусть войдут! – слабым голосом велел он, и Ясмини пришлось отступить в сторону.
Башир поклонился от входа:
– Великий шейх, я прошу Аллаха помочь тебе!
– Что враги?
– Мы пришли сразу, как только увидели ракету, но опоздали. Они сбежали.
– Сколько врагов убито?
– Много черных язычников и три иностранца.
– Там был большой иностранец с черной бородой?
Башир покачал головой:
– Нет, такого не было. Двое невысокие и худые, а третий неверный с седой бородой.
Дориан испытал огромное облегчение. Том сбежал.
Тут без разрешения заговорил Батула, резко и горячо:
– Повелитель, я прошел по следу гиен, сбежавших с поля битвы. У них неподалеку были спрятаны лошади, и они быстро ушли на юг. Но отдай приказ – и мы их догоним.
Башир с жаром добавил:
– Аль-Салил, у меня наготове тысяча воинов, верховых, они готовы погнаться за неверными! Я только и жду приказа, и тогда, видит Аллах, ни одному из них не остаться в живых!
– Нет!
От этого восклицания Дориана пронзило болью, а Башир ошеломленно моргнул от силы его отказа:
– Прости мне мою дерзость, великий шейх, но я не понимаю. Это ведь было главным в наших планах – уничтожить неверных разбойников.
– Вы за ними не погонитесь. Я запрещаю.
Дориану пришлось собрать все оставшиеся силы, чтобы подчеркнуть приказ.
– Но если мы за ними не погонимся, они просто исчезнут!
Башир чувствовал, что шанс завоевать славу ускользает от него, и посмотрел на Бен Абрама.
– Может быть, страдания от раны затуманили твои суждения, великий шейх?
Дориан с трудом приподнялся на локте:
– Клянусь именем Аллаха! Если ты нарушишь мой приказ, я насажу твою голову на острие моего копья и закопаю твое тело в свиной шкуре!
Наступило долгое молчание. Наконец Башир тихо заговорил:
– Не соизволит ли великий шейх аль-Салил повторить свой приказ перед старшими офицерами, чтобы они стали свидетелями: не трусость удержала меня от погони за разбитым врагом?