– Так вот почему отец сменил мне имя на аль-Салила! – Голос Дориана стал сильнее и резче, когда он все понял. – Они скрыли правду от Тома! Нечего и удивляться, что он перестал меня искать!
Дориан закрыл глаза и умолк. Ясмини показалось, что он потерял сознание, но потом она увидела одинокую слезу, пробившуюся между закрытыми веками. Ее сердце сжалось от сострадания к нему.
– Что же мы будем делать, любовь моя? – Она погладила его огненно-рыжие волосы.
– Не знаю, – ответил он. – Все это слишком жестоко. Мою душу словно рассекли мечом.
– Ты теперь мусульманин, – сказал Бен Абрам. – Сможешь ли ты вернуться к своим истокам?
– А твой брат поверит, что ты жив? После того, как ты был мертв для него все эти годы? – спросила Ясмини.
– И сможешь ли ты обнять его теперь, когда он стал врагом твоего отца, калифа аль-Малика, и Бога твоего народа? – задал новый вопрос Бен Абрам и словно повернул нож в сердце Дориана.
Он не знал, что ответить им обоим. Отвернувшись к кожаной стенке шатра, он сдался перед своей слабостью от раны.
Ясмини не отходила от него, пока он то уплывал куда-то, то возвращался. Будучи в сознании, Дориан терзался и от физической боли, и от эмоциональной, разрывавшей его сердце.
Армия стояла на месте, пока ее шейх лежал в одиночестве в своем шатре. Под командованием Башира воины собрали раненых и построили для них тростниковые шалаши под деревьями. А Бен Абрам лечил их. Мертвых похоронили, но оставили на месте тех, кто уже оказался захоронен под красными камнями лавины. Починили то, что было сломано, привели в порядок оружие. А потом стали ждать дальнейших приказов. Но их не поступало. Башир аль-Синд рассерженно расхаживал по лагерю, рявкая на любого, кто попадался ему под руку, и воины разделяли его разочарование. Они горели жаждой отомстить за своих товарищей, погибших в узком перевале, но не могли двинуться с места без приказа аль-Салила.
По лагерю расползались мерзкие слухи, что Башир готов взбунтоваться и отобрать власть у больного шейха. Говорили, что шейх умер, что он поправился, что он сбежал ночью и оставил их на волю судьбы.
А потом появился новый, еще более странный слух, что к ним в поддержку с побережья идет вторая армия, огромная, под командованием принца королевского дома Омана. И что этими объединенными силами они смогут наконец выгнать неверного из его логова. Этому слуху не исполнилось и нескольких часов, когда люди услышали низкие гулкие удары военных барабанов, сначала такие тихие, что казались биением их собственных сердец. Арабские солдаты собрались на холме, чтобы посмотреть через равнину, и скоро их пробрало дрожью от донесшихся звуков роговых труб. Они увидели, что на равнину вышли огромные отряды, во главе которых ехали важные офицеры.