Трибуны молчат. Они не этого ждали. Они еще не развлеклись.
Бейжафлор пингует. Дакота Каур Маккензи, частный канал.
«Он оставит от этой твоей де Циолковски дымящиеся куски мяса на арене».
«Да», – отвечает Ариэль.
«Уволь ее. Найми меня».
«Нет».
Дакота Каур Маккензи наклоняется вперед.
– Ты хоть представляешь, что делаешь?
Ариэль смотрит на Лукасинью: перепуганный юноша с пепельным лицом посреди судебных защитников. Вагнер прячет лицо в ладонях. Алексия бледна от ужаса. Мадринья Элис низко натянула капюшон, чтобы скрыть эмоции.
– Всегда.
* * *
Ин Юэ, шатаясь, бредет по арене туда, где лежит ее клинок.
– Оставь, – говорит Мариану.
Ин Юэ поднимает нож левой рукой и кидается на противника через весь ринг. Он легко уходит в сторону. Ин Юэ с отчаянным криком замахивается. Он уклоняется от клинка со скоростью мысли. Быстрее мысли – со скоростью инстинкта.
– Прекрати, – говорит он.
Поскальзываясь в лужицах густеющей крови, Ин Юэ ковыляет к Мариану Габриэлю Демарии, размахивая ножом как безумная.
– Хватит.
Мариану бросает нож, шагает вплотную к Ин Юэ и одним движением ломает ей запястье. Треск отражается от дальних колонн, низкого хаотичного потолка.
– Вы получили сатисфакцию? – говорит Мариану, обращаясь к Тамсин Сунь. Он не вспотел. Ничто в нем не говорит о физической боли и уж подавно о напряжении. – Вы удовлетворены?
Тамсин Сунь смотрит на леди Сунь. Старуха качает головой.
– Удовлетворена! – Крик Аманды Сунь разносится от ринга для убийств до каменных ворот Пятого судебного зала. – Я истица, а не мои адвокаты, не моя бабушка. И с меня хватит.
– Тогда в соответствии с контрактом, заключенным противоборствующими сторонами, я отклоняю требование Аманды Сунь об опеке над Лукасом Кортой-младшим, – говорит судья Риеко. Трибуны ахают в ужасе, и миг спустя толпа снаружи, словно эхо, повторяет этот звук с удвоенной силой: он продвигается, пульсируя, по квадрам Меридиана, проникая по очереди в кафе и бары, офисы и дома, поезда и роверы, окошки на внутренних дисплеях скафандров – от Рождественского до Царицы Южной, от Святой Ольги до Жуан-ди-Деуса.
Суни проиграли.
Медики собираются вокруг Цзян Ин Юэ, которая стоит окровавленная и дрожащая, с искалеченными руками, посреди арены. Пластыри снимают боль, швы уменьшают кровопотерю, трубки и катетеры борются с шоком. Сотрудники «Тайяна» сопровождают бота-каталку в подземелье Суда Клавия.
– Можем договориться о тридцатиминутном перерыве, чтобы убрать этот бардак? – спрашивает судья Риеко с явным отвращением.
Ариэль уже на ногах.
– Если стороны согласятся, я хотела бы перейти к окончательному решению незамедлительно.