– Вы меня пошлете подальше с любыми предложениями? Я же правильно понимаю?
– Удивительная проницательность. И кстати, если вы десять лет будете смотреть на прекрасную живопись, душа станет светлее.
– Моя или художника?
– Моя. Меня чужие души не очень волнуют, в основном тела, как живые, так и мертвые.
Славик-не-пизди слышал хорошо, особенно подтексты.
– Игорь Сергеевич, когда я буду писать завещание, я приглашу вас.
– Разумеется, пригласите. Но очень надеюсь, что вы меня переживете. Да, дарить картины вы тоже не имеете права, формально они в собственности моего фонда, там к завещанию небольшое допсоглашение. И будем считать, что мы с вами тоже согласились. Вы же понимаете, что все хитрые идеи, которые придут в вашу голову, давно уже пришли в мою, и воля вашего батюшки будет выполнена любой ценой. Уверен, вы знаете значение слова «любой» в контексте Меня и Цены.
Славик хмуро подтвердил кивком.
– Тогда вы свободны. Пока. Шучу. Рад был увидеться.
Неожиданный поклонник Кончаловского вернулся в общую комнату. Сестра спросила не без злорадства:
– Послал тебя? Влип, мой хороший?
Славик автоматически ответил:
– Да не то слово. Еще эту мазню ни продать, ни передарить никому нельзя.
– Славик, ты хоть в «Википедии» про Кончаловского прочти! Это же не просто дорогой художник! Это легенда!
– Может, махнемся на цацки? Устроишь легендарный музей, я буду за двести рублей приходить всей семьей каждые выходные.
– Ага, а ты прабабкины бриллианты своим курицам подаришь?
– Маруся, ты меня знаешь, я никому ничего никогда не дарю. Могу дать подержать. Все деньги Люде, она заслужила.
– Знаю. Ты безупречный муж. Это меня всегда изумляло. Вот ответь мне, почему они все с тобой спят бесплатно? – Злорадство сменилось на обиду.
– А не с кем больше в этой стране. Она проклята. Мне кажется, сюда души самых безбашенных распутниц на перевоспитание отправляют, дают красивые тела и ноль мужиков нормальных. Так как насчет обмена?
– Никак, Славик. Жду приглашения на похороны, не экономь уж. Я приду в бриллиантах. Если надо помочь реально, дай знать…
Маша улыбнулась одними висками и добавила:
– Я откажу тебе с особым цинизмом.
А дальше для Славика начался «бразильский карнавал» с организацией кремирования через океан, поиском концов на Троекуровском (тут помогли папины связи в мире физики твердого тела), переговорами с Народным артистом, приглашением гостей, ну и наконец доставкой урны в Россию к нужной дате. Надо сказать, даже друг отца по Академии наук спросил Славика, а не хочет ли он прах оставить в Америке, а здесь просто устроить поминки. Москва всех приводит к общему знаменателю.