– Возможно, это было самоубийство, а возможно, и нет. Джордж Бартон склонялся ко второму варианту. Он начал собственное расследование – и умер. Такая последовательность событий наводит на определенные размышления.
– Я не вижу, почему вы должны… валить это на меня.
– Вы согласны, что смерть госпожи Бартон случилась в очень удобное для вас время? Скандал, господин Фарради, серьезно повредил бы вашей карьере.
– Никакого скандала не было бы. Госпожа Бартон прислушалась бы к голосу разума.
– Замечательно! А ваша жена о вашем романе знала, господин Фарради?
– Конечно, нет.
– Вы в этом уверены?
– Да. Моя жена понятия не имеет о том, что между мной и госпожой Бартон было нечто большее, чем просто дружба. Надеюсь, ничего другого она не узнает.
– Ваша жена, господин Фарради, – женщина ревнивая?
– Вовсе нет. Не ревновала меня никогда. Она – человек здравый.
Эту реплику инспектор оставил без внимания. Он просто спросил:
– Имелся ли у вас в течение прошлого года цианид, господин Фарради?
– Нет.
– Но в вашем загородном доме цианид есть?
– Возможно, у садовника. Но мне об этом ничего не известно.
– Сами вы никогда его не покупали – в аптеке либо для фотографии?
– В фотографии я не разбираюсь и повторю еще раз – цианид я никогда не покупал.
Кемп задал еще несколько неприятных вопросов, после чего отпустил Фарради.
Своему подчиненному он задумчиво сказал:
– Как-то он чересчур быстро заявил, что жена про его роман с этой Бартон ничего не знает. С чего бы это?
– Наверное, сэр, трясется от страха – не дай бог, она про это узнает.
– Возможно, но у него хватает мозгов понять: если жена была не в курсе, она могла бы здорово ему насолить, узнай о его романе. Значит, у него есть дополнительный мотив, чтобы заставить Розмари Бартон молчать. И сейчас, чтобы отвести от себя подозрения, он должен был бы сказать: жена более или менее в курсе и решила закрыть на эту историю глаза.
– Видно, не подумал об этом.
Кемп покачал головой. Стивен Фарради – далеко не дурак. Он сообразителен, голова работает ясно. И вдруг он со страстью доказывает инспектору, что Сандре ничего не известно.
– Что ж, – заключил Кемп, – полковник Рейс разрабатывает другую версию и, судя по всему, своими результатами доволен. Если он прав, Фарради не при чем – и он, и она. Буду этому рад. Лично мне Фарради симпатичен. Не думаю, что он убийца.
Стивен вернулся домой, открыл дверь в гостиную и окликнул жену:
– Сандра?
Она подошла к нему из темноты, прижалась, положила руки на плечи.
– Стивен?
– Почему ты сидишь в темноте?
– Свет был для меня мучителен. Говори.