Мама Стивена была существом невнятным, лишенным цели в жизни, с поразительными перепадами настроения; Стивена она озадачивала и поражала своим сумбуром. Но однажды он застал ее завалившейся на угол стола, а из руки выпала пустая бутылочка из-под одеколона. Ему и в голову не приходило, что причина ее буйства – алкоголь. Она никогда не пила вина или пива, и он не мог даже предположить, что ее страсть к одеколону объясняется отнюдь не головными болями.
В эту минуту Стивен понял, что большой любви к родителям не питает. И не без оснований заподозрил, что и они не сгорают от любви к нему. Он был невысок для своего возраста, тих, чуть заикался. Отец звал его «мальчик-девочка». Послушный ребенок, дом вверх дном не переворачивает. Отец предпочел бы ребенка более шумного, более подвижного. «Я в его годы хулиганил почем зря». Иногда отец смотрел на Стивена и с нелегким сердцем понимал, что уступает жене в статусе. Потому что Стивен пошел в ее родню.
Потихоньку, но все более решительно Стивен начал строить планы на жизнь. Он должен добиться успеха! Первый шаг – избавиться от заикания. Он заставлял себя говорить медленно, делая небольшие паузы между словами. Со временем его усилия увенчались успехом: заикание исчезло.
В школе он дал себе задание – учиться. Надо получить образование. С образованием можно чего-то в жизни добиться. Скоро на его старания обратили внимание учителя, его жажду знаний поощряли. Стивен получил стипендию. Представители местных органов образования обратились к родителям – у мальчика хорошие данные. Власти убедили господина Фарради – он неплохо зарабатывал на строительстве дешевого жилья – вложить деньги в образование сына.
В двадцать два Стивен с отличием закончил учебу в Оксфорде, приобрел репутацию яркого и остроумного оратора, научился писать статьи. Появились и полезные связи. Его увлекала политика. От своей врожденной робости он избавился, уверенно чувствовал себя в обществе – скромный, дружелюбный, наделенный особым блеском, какой заставляет людей говорить: «Этот далеко пойдет». Либерал по убеждениям, Стивен понял: у либеральной партии на ближайшее время нет никаких перспектив. И он вступил в партию лейбористов. Скоро о нем стали говорить как о молодом человеке «с будущим». Но лейбористская партия Стивена не устраивала. Новые идеи в ней не очень поощрялись; она была куда больше скована традициями, чем ее мощный конкурент. А консерваторы, со своей стороны, искали перспективную молодежь. И Стивен Фарради пришелся им ко двору – именно такого они искали. Вскоре консерваторы выдвинули Стивена в парламент от крупного избирательного округа, и он победил, хотя и с небольшим перевесом. Он торжествовал победу – и занял место в палате общин. Карьера началась, именно такая, какую он сам выбрал. Теперь надо включать на полные обороты все свои навыки, все свое честолюбие. Стивен чувствовал, что способен управлять, и управлять хорошо. Он умел общаться с людьми, знал, где польстить, а где проявить жесткость. Однажды он сказал себе: «Я должен войти в правительство».