– Ты права, милая, но хочется знать наверняка. Если не приедем до следующего сезона, одеяла надо убрать и присыпать средством от моли. А будем приезжать, ничего присыпать не надо – ведь одеяла будут в ходу, а пахнет средство от моли отвратительно.
– Значит, не надо ничего посыпать.
– Да, но летом стояла жара, моль, того и гляди, сожрет и нас с тобой. Люди говорят: в этом году моли как никогда. И ос хватает. Хокинс сказал мне вчера, что этим летом разорил около тридцати осиных гнезд. Только подумать – тридцать!
Айрис подумала о Хокинсе: «Вот он крадется в темноте, в руках цианистый калий… Цианистый калий… Розмари… Почему все мысли сводятся к смерти Розмари?»
Тонкая струйка звука не хотела иссякать – тетя Лусилла в очередной раз сменила тему:
– …убирать серебро в банковский сейф или нет? Леди Александра говорила, что взломщики распоясались… конечно, у нас прочные ставни… кстати, я не в восторге от ее причесок, лицо становится каким-то строгим… впрочем, она и есть строгая женщина. И нервная. Хотя нынче все нервные. В годы моего детства никто и понятия не имел, что такое нервы. Между прочим, Джордж в последнее время мне совсем не нравится… Может, грипп подхватил? Пару раз я думала, что у него настоящий жар. А может, с бизнесом что-то не ладится? Смотрит на меня, а я вижу, что голова у него занята другим.
Айрис поежилась, и Лусилла Дрейк торжествующе воскликнула:
– Видишь, я же говорю, что ты простужена!
– Лучше бы мы сюда вообще не приезжали.
Сандра произнесла эти слова с такой необычной горечью, что ее муж уставился на нее в удивлении. Ведь она обернула в слова его мысли – мысли, которые он старательно гнал от себя. Значит, Сандру одолевают те же переживания, что и его? И она тоже считает, что с появлением новых соседей по ту сторону парка, в миле от Фэйрхейвена, атмосфера в их доме ухудшилась, что-то важное исчезло.
– Я не знал, что у тебя к ним тоже тяжелое чувство, – произнес он импульсивно, не скрывая удивления.
Она сразу ушла в себя – или ему это только показалось?
– Когда живешь за городом, соседи очень важны. С ними надо либо дружить, либо враждовать, тут не Лондон, нельзя оставаться просто милыми знакомыми.
– Да, – согласился Стивен, – ты права.
– И теперь придется идти на эту диковинную вечеринку.
Оба умолкли, каждый прокручивал в голове сцену за обедом. Джордж Бартон – само дружелюбие, даже легкая экстравагантность, при этом явно возбужден, к чему они подсознательно уже привыкли. Последнее время Джордж Бартон вел себя очень странно. Пока была жива Розмари, Стивен как-то не сильно его замечал. Джордж всегда был на втором плане, эдакий неприметный добряк, у которого молодая и красивая жена. Угрызений совести в связи с тем, что наставил Джорджу рога, Стивен не испытывал. Ведь Джордж из тех мужей, кому на роду написано быть рогоносцами. Много старше ее, начисто лишен привлекательных качеств, без которых не удержать очаровательную и капризную женщину. Заблуждался ли Джордж на этот счет? Едва ли. Ведь Джордж прекрасно знал Розмари. Конечно, он ее любил, но понимал, что возможностей поддерживать ее интерес к себе у него немного. В итоге, скорее всего, страдал…