– Вполне возможно, – задумчиво произнес молодой человек. – Другой бы изобразил мертвеца в соседней комнате. Она гораздо меньше и в большей степени соответствует трагедийному сюжету.
– Вы имеете в виду Дубовую гостиную, – включился в разговор полковник Монктон. – Кстати, там тоже появляются призраки. За панелью у камина находится потайная комнатка. В ней когда-то прятались монахи. Согласно преданию, в той же комнатке прятался и Карл Первый. На дуэлях, которые неизменно устраивались в Дубовой гостиной, погибли двое. В ней же, как я уже говорил, и застрелился Реджи Чарнли. – Он взял у Бристоу фотографию и стал ее разглядывать. – Ба, да это же бухарский ковер! – воскликнул полковник. – Цена ему не менее двух тысяч фунтов. Когда я был в замке, он лежал на полу Дубовой гостиной. Вы, мистер Бристоу, абсолютно правы – в Террасной комнате этот ковер не к месту.
Мистер Саттерсвейт бросил взгляд на пустующее место за столом.
– Интересно, когда же его перенесли? – задумчиво спросил он.
– Думаю, что не так давно, – ответил полковник Монктон. – Помню, как в день самоубийства мы с лордом Чарнли заговорили об этом ковре. Он сказал, что такую дорогую вещь следовало бы держать за стеклом.
Мистер Саттерсвейт покачал головой и возразил:
– Нет, недавно ковер перенести не могли. Замок закрыли на следующий день после трагедии. Так что в нем осталось все, как было до самоубийства.
– А почему лорд Чарнли покончил с собой? – спросил Фрэнк Бристоу.
Его голос уже не был таким агрессивным.
Полковник Монктон заерзал на стуле.
– Этого уже никто не узнает, – сказал он, словно отрезал.
– Думаю, это обыкновенное самоубийство, – медленно произнес мистер Саттерсвейт.
Монктон удивленно посмотрел на него:
– Ну а что еще? Друг мой, конечно самоубийство. Я же в то время находился в замке.
Мистер Саттерсвейт вновь посмотрел на свободный стул и, словно вспомнив что-то веселое, улыбнулся:
– Порой бывает так, что о причине произошедшего узнают спустя много лет.
– Все это вздор! – воскликнул полковник. – Полный вздор! Такого не может быть. Вы забыли, что со временем воспоминания начинают постепенно тускнеть.
И тут мистер Саттерсвейт получил поддержку, на которую не рассчитывал.
– Я понимаю, что вы хотели сказать, мистер Саттерсвейт, – оживленно произнес художник. – И наверное, вы правы. Здесь все зависит от оценки события. Так сказать, под каким углом на него посмотреть. А потом, в этой жизни все так относительно.
– Ерунда! – возмутился полковник. – Эта теория Эйнштейна – полнейший бред. Такой же бред, как рассказы бабушек о призраках и сеансах спиритизма. Конечно же лорд Чарнли покончил с собой. Ведь самоубийство произошло, можно сказать, на моих глазах.