И тем не менее в присутствии хозяйки виллы мистер Саттерсвейт чувствовал себя несколько напряженно. К женщинам, способным подавлять волю других, он всегда относился с опаской.
Загадочная дама в черном, подперев руками подбородок, в упор разглядывала гостя.
Наконец, словно приняв какое-то решение, она тряхнула головой и заговорила:
– А я вашему приходу рада. Сегодня мне так хотелось хоть с кем-нибудь поговорить. Но вам это не в диковину.
– Простите, не понял…
– Я хотела сказать, что вы из тех, кто вызывает к себе расположение и желание открыться. Разве не так?
– Ну… Возможно, вы правы. Видите ли…
– Каждый готов поделиться с вами самым сокровенным, – прервала его женщина. – Это потому, что у вас психика, сходная с женской. Вы знаете все, что мы, женщины, чувствуем, что думаем. Вы способны правильно понять любой наш поступок. От вас ничего невозможно утаить. Вы видите нас насквозь.
Крупных размеров молодая служанка-испанка, улыбаясь, вошла в комнату. Она принесла чай. Ее хозяйка тотчас замолчала.
Чай и в самом деле оказался очень вкусным и ароматным. Мистер Саттерсвейт пил его маленькими глотками, испытывая истинное наслаждение.
– Вы здесь живете? – поставив чашку на стол, спросил он.
– Да.
– Но, как я понял, не круглый год. Ведь дом большую часть времени заперт. Во всяком случае, так говорят.
– Нет, я здесь живу постоянно. И значительно дольше, чем можно себе представить. Но в доме я пользуюсь только двумя комнатами.
– И долго вы в нем живете?
– Вот уже двадцать два года, как он принадлежит мне. Но я поселилась в нем на год раньше.
– Это очень долго, – заметил мистер Саттерсвейт и тут понял, что сказал глупость.
– Что – год или двадцать два года?
– Ну, зависит от того, как на это посмотреть.
Она кивнула:
– Вот именно. То были различные периоды времени, совершенно не связанные друг с другом. Который из них был для меня длиннее, а какой короче, даже я не могу сказать. – Она задумалась, а потом с улыбкой произнесла: – Я давно ни с кем не разговаривала. Целую вечность! Но почти не жалею. Итак, вы подошли к дверям моего дома. Вам очень хотелось посмотреть, что же внутри. Когда вам очень хочется, вы всегда так поступаете. Открываете ставни человеческих душ и, если не получаете отказа, заглядываете в них. Не так ли? От вас ничего не скроешь. Если вы и строите догадки, то одна из них обязательно окажется верной.
Мистер Саттерсвейт ощутил непреодолимое желание открыться этой умной и проницательной женщине.
– Видите ли, мне уже шестьдесят девять. Я накапливал жизненный опыт, наблюдая за другими. Иногда мне бывает горько это сознавать. Но утешает то, что опыт я приобрел огромный.