– Да, тогда я была совсем девочкой, а то, что мне уготовила жизнь, не каждой зрелой женщине под силу. Кто же знал, каким окажется мой муж. Когда мы с ним только познакомились, он был чутким, внимательным, нежным. Мне казалось, что лучше его на свете нет. Когда он предложил мне руку и сердце, я была готова запрыгать от радости. Я гордилась, что стану его женой. Но вот началась наша семейная жизнь. И что вы думаете? Он так изменился! Я не переставала ему удивляться. Все пошло не так… Я старалась ему угодить, но его это еще больше злило. Дело дошло до того, что он начал меня упрекать. Боже, чего он только не ставил мне в вину! Я решила, что он сошел с ума. Казалось, мои страдания доставляли ему радость. Уйти я не могла, поскольку полностью зависела от него. А потом он стал меня избивать, зная, что я беременна. В результате наш ребенок, моя крошка, родился мертвым. Тогда я сама чуть не умерла. А как мне этого хотелось!
Мистер Саттерсвейт издал какой-то странный, внутриутробный звук.
– А затем, как я уже рассказывала, ко мне пришла долгожданная свобода. Причем совсем неожиданно. Приехавшие на остров девушки поспорили, что в такую погоду он в море не зайдет. А ему так хотелось покрасоваться перед ними. И он, глупец, пошел. Хотя стоявшие на берегу испанцы отговаривали его. Вот так все и произошло… А я стояла на вершине скалы и желала ему смерти. Когда он разбился, я обратилась к Всевышнему со словами благодарности.
Мистер Саттерсвейт, желая утешить, коснулся ее руки. Женщина, словно испуганный ребенок, обеими руками вцепилась в его запястье и стала похожа на девятнадцатилетнюю девушку.
– Поначалу все было так хорошо, что я боялась в это поверить, – продолжила вдова. – Дом – мой, я могу в нем жить и никого не бояться. Знаете, родственники у меня все умерли, так что позаботиться обо мне было некому. Но это, наверное, даже лучше. Так я и жила на этой вилле одна, и жизнь казалась мне раем. Да-да, настоящим раем! Такого счастья я не испытывала и уже никогда не испытаю. Представляете, я просыпаюсь и знаю, что бояться нечего. Ни прежнего кошмара, ни оскорблений, ни побоев…
Она замолчала. Молчание длилось долго, и мистер Саттерсвейт вынужден был прервать его:
– А что с вами было потом?
– Что было потом? – словно очнувшись ото сна, переспросила женщина. – Знаете, быть довольным всю жизнь нельзя. Поначалу мне хватало одной свободы. Однако со временем я стала чувствовать себя очень одинокой. Часто вспоминала своего мертвого ребенка. О, если бы он был жив! Мне нужен был кто-то, о ком бы я заботилась, с кем играла бы. Наверное, это выглядит глупо, по-детски, но так оно и было.