Когда все, в том числе Клейтон, расселись по местам, в библиотеке наступила тишина, то и дело прерываемая тихим кашлем и скрипом стульев. Спустя некоторое время послышался легкий стук, а затем голос медиума, говорившей от имени индейца племени чероки:
– Дамы и господа, отважный индеец приветствует вас. Один из присутствующих здесь жаждет передать послание молодой даме. Я сейчас удалюсь, а в мое отсутствие слова послания передаст вам дух.
После долгой паузы раздался тихий голос, женский и совсем незнакомый:
– Марджери здесь?
– Да, она здесь, – подтвердил Роули, взявший на себя роль отвечающего. – Кто говорит?
– Беатрис.
– Беатрис? Это кто?
И тут, к всеобщему неудовольствию, вновь раздался голос «индейца»:
– У меня к каждому из вас есть послание. Помните – жизнь удивительна и прекрасна. Мы трудимся не покладая рук своих. Так давайте же поможем тем, кто еще не отошел в мир иной!
Снова стало тихо, а затем тот же женский голос произнес:
– Это говорит Беатрис.
– Какая Беатрис?
– Беатрис Баррон.
Мистер Саттерсвейт подался вперед. Он был очень взволнован.
– Беатрис Баррон, утонувшая на «Уралии»? – удивленно спросил он.
– Да. Я хорошо помню «Уралию». У меня послание этому дому. Пусть мне отдадут то, что другому не принадлежит.
– Не понимаю, – упавшим голосом произнесла Марджери. – Вы… вы действительно тетя Беатрис?
– Да, я твоя тетя.
– Конечно же это твоя тетя, – с явным укором в голосе произнесла миссис Кассон. – Нельзя быть такой подозрительной. Духи этого не любят.
И тут мистеру Саттерсвейту пришла в голову блестящая идея. Он сообразил, как можно проверить, лжет этот голос или нет.
– Вы помните мистера Боттацетти? – с трудом скрывая волнение, спросил он.
Раздался звонкий смех.
– Беднягу Боатупсетти? Конечно же помню.
От неожиданности мистер Саттерсвейт потерял дар речи. Голос испытание выдержал! Дело в том, что сорок лет назад произошел забавный случай. В то время мистер Саттерсвейт и сестры Баррон отдыхали в одном курортном местечке. Молодой итальянец, их знакомый, садясь в лодку, потерял равновесие и упал в воду. После этого Беатрис стала звать его «мистером Боатупсетти». Никто из присутствовавших на сеансе спиритизма знать этого не мог.
Женщина-медиум со стоном поерзала на стуле.
– Она приходит в себя, – пояснила миссис Кассон. – Боюсь, больше мы от нее не узнаем ничего.
Когда раздвинули на окнах шторы, с улицы в комнату ворвался яркий дневной свет. На лицах двух участников сеанса был испуг. Мистер Саттерсвейт заметил, как сильно побледнела Марджери. Она была явно потрясена.
Как только миссис Кассон и женщина-медиум ушли, мистер Саттерсвейт попросил девушку поговорить с ним наедине.