– Собирается дождь, – проговорила посетительница. – Будет настоящий ливень!
Она швырнула в сторону меховую горжетку и перчатки. Вошла Алисия Кумби. Теперь она участвовала в процедуре примерки нечасто, лишь когда появлялись особые клиенты, и миссис Феллоуз-Браун являлась одной из них.
Элспет, как старшая по мастерской, принесла платье, и Сибилла надела его на миссис Феллоуз-Браун.
– Ну что же, – проговорила та. – Пожалуй, неплохо. И даже очень хорошо.
Миссис Феллоуз-Браун повернулась боком к зеркалу и посмотрелась в него.
– Должна признаться, ваши платья положительно делают что-то с тем, что у меня сзади.
– Вы сильно постройнели в сравнении с тем, что было три месяца назад, – уверила ее Сибилла.
– На самом деле нет, – вздохнула миссис Феллоуз-Браун, – однако, признаюсь, в этом платье я выгляжу так, будто это правда. В том, как вы кроите, действительно есть что-то такое, что уменьшает объем задней части. Возникает такое ощущение, что ее у меня больше не… То есть, я хочу сказать, она есть, но в том виде, в каком бывает у большинства людей. – Она снова вздохнула и тем движением, каким обычно подбадривают беговую лошадь, похлопала себя по месту, вызывающему такое беспокойство. – Для меня это всегда было сущим наказанием, – пожаловалась она. – Конечно, в течение многих лет мне удавалось втягивать ее в себя, знаете ли, выпячивая переднюю часть. Но я больше не могу этого делать, потому что у меня теперь то, что спереди, не меньше того, что сзади. И я хочу сказать… одним словом, нельзя же втягивать сразу с двух сторон, правда?
– Вы посмотрели бы на некоторых других клиентов! – утешила ее Алисия Кумби.
Миссис Феллоуз-Браун попробовала пройтись взад и вперед.
– Спереди хуже, чем сзади, – посетовала она. – Живот всегда лучше виден. Или, может быть, всегда просто так кажется, потому что, когда вы говорите с людьми, вы стоите к ним передом, и в этот момент они вас не могут видеть сзади, но зато могут заметить живот. Как бы там ни было, я взяла за правило втягивать живот, и пусть то, что сзади, заботится о себе само. – Она еще больше повернула голову, слегка наклонив ее, и затем вдруг сказала: – Ах эта ваша кукла! От нее у меня прямо мурашки, будто от змеи. Как давно уже она у вас?
Сибилла бросила неуверенный взгляд на Алисию Кумби, которая выглядела смущенной и слегка расстроенной.
– Не знаю точно… некоторое время; никогда не помнила таких вещей, а теперь и подавно – просто не могу вспомнить. Сибилла, сколько она у нас?
– Не знаю, – ответила та кратко.
– Послушайте, – проговорила миссис Фуллоуз-Браун, – от нее у меня точно мурашки ползут. Жуть! У нее, знаете ли, такой вид, словно она все время смотрит на всех нас и, наверно, смеется в свой бархатный рукав. На вашем бы месте я бы от нее избавилась. – При этих словах ее слегка передернуло, а затем она углубилась в обсуждение деталей будущего платья. Стоит или нет сделать рукава на дюйм короче? А как насчет длины? Когда все эти важные вопросы были благополучно решены, миссис Феллоуз-Браун облачилась в свою прежнюю одежду и направилась к двери. Проходя мимо куклы, она вновь посмотрела на нее. – Нет, – процедила она, – мне эта кукла