Наконец Элизабет утёрла глаза и остановилась.
– О господи, – сказала она, – сама не знаю, почему я хохочу, хотя у меня на душе кошки скребут. Но не могу удержаться: теперь всё кажется таким смешным, а тогда-то я была не на шутку озадачена.
Джулиан неожиданно пожал Элизабет руку:
– А ты молодец! Вот уж не мог представить себе, что ты рассмеёшься, когда я признаюсь в том, что сделал, чтобы досадить тебе. Думал, ты разревёшься, или раскричишься, или надуешься, но только не рассмеёшься. И вправду молодчина! Вот такая ты снова мне нравишься!
– Ох, Джулиан! – прошептала Элизабет, не веря своим ушам. – Какой ты всё-таки хороший. Надо же: ты простил меня, потому что я рассмеялась! Просто смех!
– Не так уж и смешно, – заметил Уильям. – Люди, которые могут посмеяться, когда шутят над ними, – молодцы, тут Джулиан прав, такие всем нравятся. Этим своим смехом, Элизабет, ты многое исправила. Теперь мы лучше друг друга понимаем.
Джулиан сжал руку Элизабет:
– Я готов забыть все те глупости, которые ты про меня наговорила, а ты забудь, как я тебя дразнил. Мы квиты и можем начать всё заново. Будешь со мной дружить?
– Ох, Джулиан! – обрадовалась Элизабет. – Конечно! Даже если ты выльешь на меня ведро воды, засыплешь снегом или подбросишь ещё какой порошок в мои учебники. Теперь я снова счастлива!
Уильям и Рита не сговариваясь улыбнулись. Элизабет, похоже, с одинаковой лёгкостью попадала в беду и выбиралась из неё – всё с неё как с гуся вода! Она могла делать глупости, могла быть несдержанной, могла ошибаться – но душа у неё была добрая.
– Что ж, – сказал Уильям, – мы многое прояснили, но по-прежнему не знаем, кто же настоящий воришка. А он ведь может продолжить воровство. Надеюсь, мы отыщем его, прежде чем ещё что-нибудь стрясётся. Между прочим, Элизабет, если своё первое обвинение ты высказала Джулиану с глазу на глаз, как же о нём все узнали? Может, ты ещё кому-нибудь об этом рассказала?
– Нет, я никому не говорила, – сразу ответила Элизабет. – Я же обещала. И сдержала слово.
– И я тоже ничего не говорил, – сказал Джулиан, – но весь класс как-то узнал и пришёл мне сообщить.
– Один всё-таки знал, – с тревогой проговорила Элизабет. – Мартин Фоллет. Он был в конюшне, пока мы разговаривали на дворе, и вышел, когда ты, Джулиан, уже ушёл. Он даже предложил мне свой фунт, вместо моего потерянного. Мне показалось, это очень мило. Но он обещал никому не рассказывать о том, что услышал.
– Выходит, он не сдержал своего обещания, маленький предатель, – процедил сквозь зубы Джулиан. По непонятной причине ему никогда не нравился Мартин, хотя все вокруг его любили. – Ну да ладно. Что ж, спасибо вам, Уильям и Рита, что помогли нам во всём разобраться.