Это предложение прозвучало так уютно. К тому же Зандер не привык к женщинам, которые сами готовят себе чай. Он указал в сторону кухни.
— Надеюсь, вы разберетесь, где что лежит.
Вернувшись с парой кружек, Мари поставила их на кофейный столик и сказала:
— Мне бы хотелось снять это платье и туфли на каблуках, поэтому, если вы меня извините, я воспользуюсь любезным разрешением Айрис взять ее вещи.
Пока Мари отсутствовала, Зандеру удалось снять свои ботинки, не разбудив девочку. Он посмотрел на две кружки, в которых заваривался чай в пакетиках. В этой картинке было что-то уютное, домашнее.
Принц вздрогнул, когда Мари вернулась в комнату. В штанах для йоги, в простой футболке, босиком и с распущенными волосами она казалась такой же красивой, как и в роскошном платье.
— Что-то не так? Почему вы на меня так смотрите? — спросила Мари.
Только сейчас Зандер осознал, что глазеет на нее, пораженный резким контрастом между блеском светских развлечений и простой жизнью, в которой вместо бального платья — спортивные штаны, вместо фонтанов из шоколада — чай в пакетиках. Он невольно задался вопросом, какова она — жизнь в обычной семье. Смех и слезы, триумфы и поражения, поделенные на всех. Каково это — быть любимым как мужчина, а не принц, жить с женщиной, которая приносит тебе чашку чая, и самому подавать ей чай? К этому его тянет? И почему из всех людей именно Мари пробудила в нем эти желания?
В ответ на ее вопрос он пробормотал только:
— Извините. Пожалуйста, будьте как дома.
Воспользовавшись этим разрешением, Мари села на диван и подобрала ноги под себя. Зандер опустился рядом. Абелла, слегка пошевелившись, устроилась удобнее на его груди.
— Малыши прекрасны, не так ли?
Мари наклонила голову, чтобы посмотреть в лицо спящей девочки, а Зандер подумал: «Знает ли эта женщина, насколько совершенна? Похоже, она об этом не подозревает. Испытанные в жизни трудности подорвали ее самооценку».
— Уверена, что Абелла сейчас понимает, что она — в безопасности в ваших объятиях.
— А вы планируете завести детей?
— Боюсь, я не знаю, как их воспитывать. А вот вы, похоже, отлично справляетесь с Абеллой.
— Для меня это самый лучший комплимент.
— Я уважаю то, насколько серьезно вы относитесь к своим обязанностям. Так поступают далеко не все опекуны.
— Вы сказали, что никто из родственников не принял вас после смерти ваших родителей. И что с вами случилось дальше?
— Честно говоря, поначалу я просто была в полном оцепенении.
— Неудивительно. Вам ведь было всего одиннадцать.
— Меня примерно на неделю поселили в чей-то дом. Там со мной почти не разговаривали. Я была очень напугана. У них действительно не было места для меня, и я помню, как спала на диванных подушках на полу, без одеяла. Было очень холодно.