Востриков покопался в памяти. Пришла порция воспоминаний. Возле электростанции на выезде из Тихата на них напал какой-то псих. Стрелял Денису по ногам и требовал выйти из игры. Не слишком ли часто это случается с ним последние два дня? Денис вышел. Он точно это помнил. Мысленно перенёсся в свою комнату и заставил материального себя открыть глаза, но что было дальше? Дальше он помнил лишь какие-то обрывки: открыл глаза и увидел ворсинки своего дивана, хотел встать, но почувствовал укол, после которого потемнело в глазах. Точно! Денис закатал рукав толстовки. В вене на правой руке осталось кровавая отметина от иглы. Что за херня? Его подсадили на наркоту?
Слабость и дезориентация прошли, Денис встал. Единственным выходом из комнаты была дверь, но выглядела она пугающе надёжно — металлическая плита без ручки с внутренней стороны с рёбрами жесткости и грубыми заклепками. В двери была небольшая дверца на уровне колена, будто проход для собаки или кота, но она была закрыта снаружи. Востриков подошёл к двери и толкнул. Заперто. Навалился телом и попробовал плечом. Бесполезно. Тот, кто хотел его запереть, позаботился о надёжности.
Денис плюхнулся на задницу рядом с дверью. Почему эта хрень происходит с ним? Кому, вообще, понадобилась запирать его на Земле? Может придурку Питти показалось мало, что Денис едва не выблевал свои внутренности, когда чудо-шарик хреначил его током? Или обиженный Матросов решил превратить его в раба арены? А может быть скользкий червяк Джонни испугался, что Денис уничтожит его бизнес одним фейковым постом в соц сети?
Востриков ещё раз посмотрел на стены, замурованное окно и светодиодные лампы. Это было странно даже для самого Дениса, но комната его не пугала. Она представлялась ему просто помещением, где он ожидал важной встречи. Но подступало кое-что пострашнее бетонных стен и запертой двери, и Востриков уже чуял его запах. Запах послеигрового синдрома…
Словно сгущающиеся над городом тучи, на Вострикова наползала депрессия. Страх одиночества, панические атаки и суицидальные мысли. Он упёрся кулаками в пол и сжал зубы, заставляя себя быть сильным. Продержался десять секунд и скрутился у двери клубочком. Судорожно нащупал место, где раньше был браслет, и прощупал руку от кисти до плеча, будто браслет мог затеряться где-то на руке.
Стало холодно, но холод был не настоящими, он исходил изнутри и расползался по телу, принося тревогу. Денис забился в угол. Комната сузилась до размеров карцера. Прежде мягкое покрытие ковролина стало жестким, ворсинки раздражающе шуршали и царапали оголившуюся кожу на руках и ногах.