Порывшись в кармане, Марат достал вторую синюю капсулу и показал Бобру. Её половинки были соединены, но просвечивались. Капсула была пустой.
— Скоро начнётся, — Марат потёр ладони, затем подтянул к себе кресло и сел. Он смотрел на Бобра с таким же предвкушением, с каким фанат в кинотеатре смотрит продолжение любимой саги.
— Ах, ты мелкий уё…
Спазм, каких Бобёр в жизни не ощущал, схватил его за живот. Казало, кто-то засунул в кишки клешни и начала беспорядочно давить всё подряд. Он чувствовал, как внутри что-то шевелится и хлопает, будто взрывается попкорн-кукуруза. Боль стремительно нарастала. Бобёр не мог больше двигаться и говорить. Изо рта доносилось лишь мычание. Он прикрыл глаза. Найти в закромах памяти настоящего себя на планете Земля, оказалось не просто. За два года, проведённых на Таре, отсек для длительных погружений, который он арендовал у корпорации и видел всего один раз, напрочь выветрился из памяти. К счастью, это не было большой проблемой. Кому, как не хантеру знать, что для выхода достаточно воссоздать в воображении похожую картину, не обязательно повторять место погружения в точности.
— Эй, погоди! Пожалуйста, Бобёр, подожди буквально одну секунду! — Марат сунул руку за пазуху и достал железный усечённый конус с установленным в вершине кристаллом. Покрутил его в руках, а затем положил на журнальный столик.
Кристалл трижды мигнул, будто подал какой-то сигнал, а затем загорелся синим постоянно. Внутри конуса что-то генерировало свет, он попадал в кристалл и расщеплялся. Десятки тысяч лучей покрыли комнату мелкой точечкой. Стены, мебель, аквариум, валяющуюся на полу бутылку, торчащий из руки сюрикэн, Бобра с Маратом. Лучи исходили из кристалла, будто из диско шара, только в отличие от него оставались неподвижными.
Боль в животе разрослась так сильно, что Бобёр уже с трудом соображал. Как бы сильно его не интересовала эта светящаяся хреновина, терпеть он больше не мог. Закрыл глаза.
Страшнее этой боли могло быть только возвращение на Землю после двух лет пребывания на Таре. Бобёр не знал ни одного человека, кто пережил бы подобный опыт. Много ли вообще таких, кто провёл здесь столько времени? Он сравнивал возвращение на Землю с операцией по удалению злокачественной опухоли в мозгу. Никто даже близко не мог знать, чем это всё закончится. Но всё же, вернуться на Землю было лучше, чем сдохнуть здесь и сейчас под пытками маньяка-малолетки…
С помощью воображения Бобёр перенёсся в здание с эмблемой корпорации на фасаде. Пролетел по коридору, ведущему к «комфортабельным» ячейкам и силой мысли заставил выехать из стены ячейку под номером 0012–4540. Она дважды пшикнула и стала медленно выползать. Варварским рывком Бобёр выдернул её из стены и посмотрел на лежащего себя. По ту сторону сознания его кишки завязывались на узлы, а печень, почки и селезёнку по очереди сдавливали гидравлическим прессом. Не обращая внимания, что в воображении у него тоже нету левой руки, Бобёр представил, как открывает глаза. Человек в капсуле не отреагировал. Бобёр попробовал ещё раз — тот же самое. Во время третьей попытки он наклонился к самому лицу спящего и разглядел морщины на его веках. Открывай чёртовы глаза, придурок! … бесполезно.