Допив воду из пластиковой бутылки, он выкинул её в урну и достал из синего рюкзака ключи. У подъезда кто-то стоял. Приложив таблетку к домофону, Вадим потянул на себя дверь, но полностью открыть не успел. Первый удар обрушился на затылок, второй — в правое бедро. Кто-то навалился со спины. Вадим на несколько секунд потерял ориентацию, после чего нашёл себя прижатым к стенке с выключенным в подъезде светом. Гудела голова.
— Документы, которые ты украл, должны вернуться хозяину, — сказал Горький, нащупывая в темноте шею жертвы. — Если хотя бы одна копия даже самого безобидного листика попадёт туда, куда не должна попасть, то…
Пальцы Горького сжались и почувствовали горячие пульсирующие вены на шее. Парень закряхтел.
— Завтра до двенадцати они должны лежать в почтовом ящике магазина. Если их там не будет, то наши встречи станут регулярными, — Миша сдавил шею ещё сильнее и даже в темноте подъезда разглядел, как у парня округлились глаза. — Ты понял или нужно повторить?
— Понял, — Вадим вцепился в руку Горького. Не сопротивлялся, просто держался, чтобы не упасть.
— Вот и хорошо, — Горький ослабил хватку. Хрип в горле сменился свистом, парень жадно втянул воздух. — Рад, что такой неприятный вопрос удалость так быстро решить.
Горький взял Вадима за плечи, выровнял его по вертикали и отряхнул рукава куртки. Будто перед ним стоял не человек, а завалившийся на бок манекен, которому нужно было вернуть товарный вид. В выставленном положении парень простоял не долго. Пробитое точным ударом с колена бедро дало слабину, он сползал по стене, заваливаясь вправо.
— Аккуратнее! — Горький подхватил парня. — Мышечный спазм скоро пройдёт, подожди минуту. Ну и, раз уж я тут стою, то дам тебе бесплатный совет — не стоит тебе заниматься шантажом. Во-первых, ты не готов к тому, что происходит здесь и сейчас, а тот, кто решил заниматься шантажом, должен чувствовать себя в таких ситуациях, как рыба в воде. Во-вторых, у тебя для этого — не самая лучшая чуйка. Выбирать в качестве жертвы человека, на которого ты работал, это, как минимум, не предусмотрительно, слишком велик риск быть спаленным, а как максимум — зашкварно. Предателей и крыс не уважают нигде, даже в сферах, которые на этом построены.
— Это я крыса? — выкрик возмущения вырвался из шипящего горла. — Крыса, потому что хочу вернуть свои деньги?!
— Не кричи! — рыкнул в ответ Горький, и его рука снова потянулась к шее, но остановилась на полпути. — В смысле свои деньги?
— В прямом. Не знаю, что он вам наговорил, но я — не крыса! — последние два слова Вадим выкрикнул шепотом. — Впрочем, не удивительно. Его язык, будто паутина из жопы паука — опутает любого, кто согласится его слушать. Он назвал меня крысой? Замечательно! То есть человек, который последние четыре месяца работал бесплатно — крыса, а тот, кто вместо встреч с поставщиками таскается по шлюхам, он кто? Герой? То есть, это крыса жила на работе, спасая бизнес и зарабатывая бабки, в то время как благородный семьянин сливал их в рулетку?