Роль, подобную сегодняшней, Горький примерял множество раз. Гордиться нечем. Уже много лет главным рычагом его воздействия была сила. Раньше он применял её на Земле, сейчас — на Таре. Наученный опытом он лучше других знал: «Исповедь человека, к которому применили физическую силу, зачастую отличается от действительности». Стараясь выставить себя в лучшем свете, он приукрашивает и искажает факты, но в целом придерживается правдивой линии. Жертву держит на поводке чувство самосохранения. Никто не хочет, чтобы ему сломали второй палец, выстрелили во второе колено, или второй раз сдавили горло до потери сознания. Лишь прожжённые дядьки способны уверенно врать в такой ситуации. Но не Вадим.
— Рассказывай!
— Он просто удивительный долба*б! — Вадим покачал головой. — Как-то наплёл ему, что эти персональные коммутаторы будут пользоваться сумасшедшим спросом, и он поверил! В магазин, который ещё не открылся, он купил их тысячу штук, истратив все свободные деньги. Мы продали около сотни, но это его не остановило. Вышла новая модель, и производитель втюхал ему ещё полтысячи с отложенным кредитным платежом. Бизнес не успел открыться, как оказался в глубочайшей жопе, — взвинченный парень перевёл дыхание. — В этот момент он взял на работу меня, а через неделю назначил управляющим. Про отсутствие бухгалтерии, налаженных поставок и постоянных клиентов не было и речи. Всё это сделал с нуля я. Однако главными проблемами оставались — отсутствие свободных денег и постоянно растущий долг. Я сидел на телефоне днями и ночами, распродавая эти долбанные коммутаторы по закупочным ценам. Мы смогли перекрыть горящие долги и даже слегка расширили ассортимент. Казалось бизнес налаживается, но потом Саша включил «успешного бизнесмена». Купил дорогую тачку, одежду, стал ходить по ресторанам. Будто ребёнок, ей богу! В общем, деньги, которые должны были вращаться в бизнесе, он успешно слил. Мне плевать на его моральные принципы, но я едва не блевал под стойку, когда он целовал свою жену и строил из себя любящего мужа, полчаса назад спустив кучу бабла на элитную проститутку.
— Тише! — мимо подъезда кто-то прошел, Горький кивнул, разрешая продолжить.
— Когда стало понятно, что бизнесу — жопа, наш Сашка решил всё исправить, — Вадим хмыкнул, — Взялся за дело и за неделю слил на рулетке все деньги, что у него оставались. Бизнеса больше нет! — Вадима потрясывало, а его голос дрожал. — Почему я, вообще, об этом переживаю?!
Слова Вадима не нуждались в проверке. Горький слишком хорошо знал своего брата, чтобы идентифицировать его в этой истории. Всё повторялось, как в старые-добрые времена. В детстве, как только становилось чуть труднее, он спихивал свои обязанности на других, и тогда Миша докрашивал за него комнату или извинялся перед соседкой за разбитое Сашей окно. Будучи студентом, он не разбирался ни в одном техническом предмете, но с завидной лёгкостью сдавал экзамены и зачёты преподавателям-женщинам. Став совершеннолетним, его привычка приукрашивать трансформировалась в хроническое враньё. У дружелюбного и общительного парня было катастрофически много знакомых, но у всех у них было совершенно разное представление о том, какой он человек.