Набрав пятьсот метров над монастырем, я вел самолет в сторону долины Синей реки с небольшим снижением, по мере того, как уменьшалась высота рельефа местности, скользя, как на санках с горы, с двух с половиной тысяч метров. Вот и озеро, у которого мы совсем недавно ночевали, еще один хребет, гораздо ниже прежнего, и мы окажемся в долине.
Вот уже и долина Синей реки ушла под крыло, вот и показались земли свангов, а вот тот самый аэродром, на который собирался вернуться «Юнкерс -52» экспедиции СС, собирался, но не вернулся, обретя вечный покой в ущелье быстрой, горной речки. Осталась и палатка, и посадочные знаки, успевшие зарасти травой, но все же различимые с воздуха, остались и бочки с горючим, которым мы решили воспользоваться, все равно, здесь больше некому заправляться авиационным бензином.
Зайдя к третьему развороту, я посадил самолет, срулил с полосы, и подрулив поближе к бочкам, выключил двигатель. Не знаю, как немцы заправляли из бочек свой «Юнкерс», наверное, не ведрами, а нам, специально для заправки самолета в полевых условиях из различных емкостей, Рудольф Иванович соорудил компактный электронасос, располагавшийся прямо внутри шланга, обладающий довольно неплохой производительностью. Пополнив баки горючим с помощью этого устройства, уже через полчаса мы были готовы к полету.
— Ну, что? Все готовы? — спросил профессор, и посмотрев на Семенова, сказал:
— Теперь от тебя, Володя, многое будет зависеть.
— Не беспокойтесь, — ответил тот, — все будет нормально, я это чувствую.
— Только не … — начал было Жан Поль, но Николай Иванович пресек его:
— Молчи! Не говори больше ничего! Знаю, что ты хочешь сказать! Здесь твои шуточки ни к чему! Я тебе потом все объясню, дома!
— Да, ладно, — ответил Жан, ничуть не смутившись, — я ничего такого особенного и не хотел говорить, так, просто.
— Просто — не просто, а лучше тебе сейчас помолчать.
— Да, молчу, молчу.
Я внутренне усмехнулся, я понял, что хотел сказать Жан, и почему пресек его Николай Иванович. А сказать он хотел что-то вроде: «…только не думай о Джордано Бруно…» или нечто подобное. Это, как у Ходжи Насреддина — «не думай об обезьяне», о чем пробуешь не думать, о том и думаешь. Не зря наши предки не говорили меж собой о всяких неприятностях и темных силах, идя по опасной тропе. Но Володя был выше этого, он обладал техникой управления мыслью не хуже йогов, но сейчас шутки были действительно не уместны.
— Через пятнадцать минут после взлета мы окажемся в районе действия информационного канала, идти будем точно по схеме, как входили. Володя, готов? — спросил Николай Иванович.