Он не мог просто придти на прием к Каиафе, и поделится с ним своими мыслями. Первосвященник ни за что не стал бы беседовать с бродячим проповедником. Представьте себе: мог бы представитель какой-либо религиозной секты попасть на прием к митрополиту всея Руси? Первый же чиновник от церкви, к которому он вынужден был бы обратиться с данным вопросом, отправил бы его куда подальше. Другое дело, если среди служащих митрополита у вас есть свой человек, можно попробовать договориться о встрече.
Иуда был вхож к первосвященнику, и Иисус попросил его организовать ему встречу с Каиафой. Но Каиафа, ни под каким видом, не хотел беседовать с тем, кого считал еретиком, не достойным аудиенции первосвященника. Он бросил Иуде примерно такую фразу: «Я буду говорить с этим еретиком, только тогда, когда его приведут ко мне под стражей!». У Христа появилась надежда на то, что первосвященник все-таки выслушает его, хотя бы на таких условиях. И он согласился.
Конечно, он понимал ту степень риска, на который он шел, приняв такое решение. Он знал, что если состоится суд синедриона, то по закону ему не смогут предъявить обвинения, которые караются смертью. Он не совершал ничего, за что должно последовать наказание. Но это по закону. Иисус понимал, что его могли убить и не доведя до Каиафы, могли состряпать ложное обвинение. Короче говоря, и в те времена, как и сейчас, существовало множество способов избавиться от неугодного человека, минуя закон.
Некоторые меры безопасности он все же принял. Иисус сделал так, что арест его состоялся в присутствии учеников, это гарантировало то, что его уже не смогут убить тайно, без суда и следствия. Вот почему он молил Бога — «да минует меня чаша сия». Человек, идущий на верную смерть, не станет молить Бога о пощаде, он знает, что другого варианта просто не существует. Солдат, который бросается под танк с гранатой, не надеется та то, что случай спасет его, даже если граната не взорвется, танк все равно его раздавит.
А тут были варианты. Потому и молился он о благоприятном исходе своей миссии. Ему все-таки удалось побеседовать с Каиафой, более того, ему удалось убедить его в том, что первосвященник является лишь марионеткой в руках тех, кто действительно правит миром. Если бы ему не поверили, то в казни не было бы никакого смысла. Ему поверили, но испугались тех сил, с которыми придется столкнуться, если они пойдут по пути, предложенному Иисусом. Поэтому и решено было Христа предать смерти, а об учении его забыть навсегда. Священники синедриона нашли лжесвидетелей, и пытались под пытками вырвать у Иисуса признание в том, чего он не совершал. Но никакие пытки не сломили его волю, и добиться признания в том, за что могли бы приговорить к смерти, не удалось.