— Лен, есть ещё кое-что, о чём я хотела бы с тобой поговорить, — неожиданно прервала я наши обоюдные лживые заверения в вечной дружбе, — это, наверное, очень эгоистично с моей стороны обсуждать личные вопросы и вываливать на тебя свои проблемы, когда стоило бы говорить о чём-то приятном и интересном нам обеим, но мне не с кем это обсудить, и я…
— Ой, хватит, ты так любишь длинные предисловия, а ещё больше любишь бесконечные оправдательные речи, тебе бы адвокатом работать. С чего ты взяла, что это будет мне не интересно? Давай, выкладывай, не тяни, — Лена отодвинула чашку с кофе, положила руки на стол и приготовилась слушать.
— Я даже не знаю, как об этом говорить… Не знаю, как начать, — я растерянно перебирала пальцами крупные бусины на своём браслете и пыталась подобрать нужные слова, которые никак не приходили на ум. Лена молча похлопала меня по руке, затем вновь сплела пальцы в замок и положила перед собой. — Дело в том… Мне кажется, Марк ждёт от наших отношений чего-то большего. Ну, ты понимаешь, о чём я.
— Возможно, но не уверена, что понимаю как следует. Не могла бы ты выражаться менее туманно?
— Он хочет заняться со мной любовью, — опустив глаза и густо краснея, несмело, будто совершая некое святотатство, проговорила я.
— Пф, естественно! — Лена откинулась на спинку дивана и усмехнулась. — А ты думала, он хочет только держать тебя за ручку и смотреть в твои бездонные глаза?
— Но я собиралась хранить себя до брака.
— И что изменилось?
— Я уже не знаю, хочу ли.
Лена громко рассмеялась.
— Да, Марк Громов он такой, никакой моральный кодекс не устоит перед его, скажем так, громадной харизмой.
Я покраснела ещё гуще:
— Что мне делать?
— О, подруга, ты решила на меня переложить всю ответственность? Не выйдет, я в такие игры не играю, решай сама.
— Нет, я не собиралась перекладывать… Ох, я так запуталась. Видишь ли, я ведь никогда, ни с кем… даже с Сашей.
— И? Тебя только это останавливает?
— Нет, не только, — на секунду я задумалась. Как же объяснить, что происходит внутри меня, когда я нахожусь рядом с мужчиной, которого люблю, что я чувствую, когда поддаюсь соблазну? Как отыскать нужные слова? Лена не поймёт, она не такая, для неё всё так легко, всё просто. Но с кем ещё я смогу поговорить об этом? Кто ещё меня выслушает так открыто, без злорадства и насмешек? Никто, никто кроме Лены. Я набрала в лёгкие больше воздуха и на выдохе проговорила: — меня останавливает чувство вины, стыда. Иногда с Сашей внутри меня возникало сильное влечение, казалось, я не в силах с ним совладать, и я поддавалась соблазну, но всегда могла вовремя остановиться. Да и Саша знал о моих принципах, потому не настаивал на продолжении, — я перевела дух. — Но и после этих… эм… жарких поцелуев, я чувствовала вину, будто уже совершила что-то плохое, мерзкое, грязное. Я чувствовала себя так скверно, что иногда не могла на следующий день видеть Сашу и отменяла наши встречи, — я взглянула на Лену. К моему удивлению, она не выказала ни удивления, ни осуждения, в её глазах читалось лишь сочувствие и желание помочь. Мне стало легче, свободнее. — Я боюсь, что если переступлю эту черту с Марком, то стану презирать себя за то, что сделала, перестану себя уважать.