Мы кивнули.
— Превосходно! Тогда не будем терять времени, — она распахнула дверь и, гордо задрав подбородок, бодрой походкой вышла в коридор. Мы засеменили следом.
Обход напоминал экзекуцию, но, к счастью, длился недолго. Входя в палату, заведующая сразу представляла нас пациентам, при этом презрительно фыркала или ухмылялась, а на протяжении всего осмотра часто бросала в наш адрес недвусмысленные уничижительные фразы. Мне было неприятно, а иногда и обидно, но это глумливое представление и неумелые подтрунивания были не в состоянии сломить моего ещё не перегоревшего энтузиазма, который так присущ молодым врачам, полным надежд и гуманистических устремлений. Я хотела всё знать, всё мне было интересно, всё увлекало, а потому я старалась не обращать внимания на незаслуженные обвинения и пропускала их мимо ушей. Инга, напротив, явно была сильно оскорблена, хоть и старалась придать своему лицу смиренный, почти отрешённый вид. Она стискивала зубы и улыбалась, но кулаки её то и дело воинственно сжимались, а глаза метали раскалённые молнии.
После обхода, получив по увесистой стопке историй болезни, с которыми нам необходимо было ознакомиться до следующего дня, мы отправились в ординаторскую.
— Какая мерзкая, уродливая стерва! — Негодовала Инга в ординаторской. — Да как она смеет подобным образом изгаляться над интернами! Я это так не оставлю! Я буду жаловаться!
Я стояла и тупо смотрела на мечущуюся из стороны в сторону, бросающую яростные взгляды на дверь Ингу и не могла поверить, что мне придётся работать с ней бок о бок, по крайней мере, год. Для меня она была воплощением бесчестности и подлости, я зареклась больше никогда не иметь с ней дела, а теперь из-за некой насмешки судьбы, помимо собственной воли была с ней в одной связке.
— Как ты здесь оказалась? — спросила я. — Ты преследуешь меня?
— Что за глупость?! — вскипела Инга. — Больно ты мне нужна!
Она немного успокоилась, взглянула на меня и вновь отвела глаза:
— Поверь, на этот раз я здесь ни при чём. Сама не знаю, как это вышло. Две недели назад мне позвонили из университета и сказали, что интернатуру я буду проходить здесь, а не в десятой больнице. Попросили приехать и забрать переделанное направление. Клянусь тебе, я хотела этого не больше тебя.
Я села на диван и уставилась в стену. Мысли будто испарились, голова была тяжёлой и при этом совершенно пустой.
— Как Марк? — словно ни в чём не бывало, спросила Инга, но в голосе её что-то дрогнуло.
— Отлично, — машинально ответила я.
— Значит, вы вместе. Я так и думала. Быстро же ты Сашу забыла.