— Только безумец мог отправиться в гости в такую погоду, — проговорила я.
— Наверное, так и есть. Но я знал, что при подобных обстоятельствах совесть не позволит тебе меня выгнать, — усмехнулся Марк.
— Какое самодовольство, единственное, что мне хочется сейчас сделать, так это захлопнуть дверь перед твоим носом.
— Но ты этого не сделаешь.
— Ты вызываешь во мне столь противоречивые эмоции… Иногда хочется дать тебе пощёчину…
— А иногда поцеловать.
Я не смутилась и продолжала неотрывно смотреть в его глаза, до краёв полные талой воды.
— Сколько ты ещё собираешься держать меня на пороге? — Подмигнув, спросил Марк. — Нет, я тебя вовсе не тороплю, просто хочу быть в курсе, знать, к чему готовиться.
— Я ещё не решила.
— Выходит, я должен помочь тебе принять правильное решение.
Он сунул руку за пазуху и достал небольшой свёрток.
— Помнишь, как мы впервые встретились? — спросил он и начал осторожно разворачивать коричневую бумагу.
— Конечно. Было очень холодно, помню, пронизывающий ветер пробирал до самых костей… Цвела черёмуха.
— Да, черёмуха… Дурманящий аромат моей первой любви.
Марк развернул бумагу, внутри лежали засушенные соцветия. Моё сердце резко скатилось куда-то вниз, больно ударяясь о грудину, затем вновь подскочило к самому горлу и бешено заколотилось, мешая дышать.
— Это те самые цветы, — произнёс он. — Время ничего не значит, для любви нет прошлого.
Я взяла свёрток из его рук и поднесла цветы к лицу. Они всё ещё испускали сладковато-терпкий аромат.
— Не могу поверить, что ты хранил их все эти годы, — удивилась я. — Это будто прикасаться к давно исчезнувшему, будто воскресать из мёртвых, — мой голос дрогнул. — Почему ты не показал мне их раньше?
— Ждал подходящего момента.
В полумраке блеснула ослепительная вспышка, оглушительный раскат грома прокатился по пустынным лестничным пролётам. От неожиданности я вздрогнула, вскинула голову и, посмотрев в окно, заливаемое потоками дождя, сказала:
— Да уж, ты выбрал самый подходящий момент.
— Нет, — улыбнулся Марк, — я просто понял, что могу прождать всю жизнь. Подходящий момент — это сегодня, — он взял меня за подбородок. — Аня…
Я взглянула в его глаза, потоки талой воды хлынули в мою душу, заполняя собой недавно образовавшийся там вакуум. Я закрыла глаза, чтобы не видеть этот решительный взгляд, до сих пор сводящий меня с ума.
— Я люблю тебя. Я всегда тебя любил, — задыхаясь, проговорил он. — Я не верю, что ты меня больше не любишь. Даже если ты скажешь, что любовь умерла, я отказываюсь смириться. Я поднимусь за ней на небеса, спущусь в преисподнюю, я сделаю невозможное, чтобы воскресить её.