Гость… или — гости? Берег, лес, между прочим, совсем рядом, пара шагов. Ловкому человеку ничего не стоит забраться на судно… да ножичком вахтенному по горлу — оп! И все дела.
Ух-х!
Совсем сон пропал у детины. Так ведь правда и есть — вдруг да кто с ножичком? Ведь сами-то собою сучки в лесу не хрустят. Так что ж делать? Тревогу поднять — засмеют, скажут, хруста испугался. Тогда последить — не спать только. Не спать…
— Тихо ты! — обернувшись, прошептал Хейкки. — Под ноги смотри…
— Ага, увидишь тут… — круглоголовый Урхо, невзначай наступивший на сучок, смущенно замолк. И впрямь — что тут скажешь? Облажался, а еще охотник, ага.
Не надо так, надо наоборот — выделиться! Сегодня важное дело, ночная охота, вылазка… Ежели повезет, у чужаков все добро можно отнять! Которое они сами у кого-то уже отняли.
— Вон овраг, за орешником, — остановившись, Хейкки покусал губу. Он был в этой паре старшим, и много чего понимал. Здесь, где-то рядом с оврагом, с разбойничьим схроном, обязательно должен быть страж, а то и не один… Ну, конечно же не один, а по крайней мере двое. В начале оврага и в устье. Так, да! Один «Корела» кричал, второй — «Ладога». Тот, который в устье — их, Хейкки и рыжего Урхо. Его парням и надо убить. С другим же справятся остальные.
Аухтуа, Расвала, Лахта — из трех деревень собрались нынче мужики да парни. У лиходеев поживу отнять — чего бы и лучше? Потому как не так уж и много этих лиходеев, около пары дюжин. А горячих финских парней — четыре десятка! Все — охотники опытные, меткие стрелки. Луки охотничьи, самострелы… Ножи парни тоже кидали метко! Настоящий финский нож — он любого самострела стоит. Ко всему еще и мушкеты имелись — целых пять! Ну, это уж по кораблю палить, по палубе — в свое время.
— Тсс! — приложив палец к губам, Хейкки смахнул со лба белобрысую челку и затаил дыхание.
Напарник его, рыжий круглоголовый Урхо, тоже прислушался… Оба парня услышали разом — неподалеку кто-то всхрапнул! Ну да — так и есть… Словно потряс головой караульщик, высморкался, пытаясь справиться с наваливающимся сном, глубоким и крепким.
Неслышными змеями скользнули финские парни в траве меж деревьями — вот и орешник, овраг… И страж! Во-он темнеет фигура прямо за кустами. Зря он так встал — снизу-то, с травы, на фоне белесого неба — видно. Ну, что ж…
Усмехнувшись, Хейкко вытащил нож и, привстав, метнул… От плеча, почти без замаха… Прямо в горло врага! Захлебываясь собственной кровью, караульщик повалился в овраг… не сказать, чтобы так уж беззвучно.
— Подай знак, — вытирая от крови нож полою кафтана, Хейкки обернулся к напарнику.