— Проходи, — кивнув Никите на сходни, гере Фельтског поднялся на палубу первым и тут же приказал позвать капитана.
Последний не замедлил появиться, радостно приветствуя гостей.
— Прошу! Прошу в мою каюту, господа.
Капитан «Морской девы» (так именовалось судно) вовсе не походил на морского волка, а скорее напоминал типичного конторского клерка или, говоря по-русски — приказного дьяка, бюрократа до мозга костей. Аккуратный черный камзол с белым отложным воротником безо всяких кружев, белая же сорочка, узкое бритое лицо, стриженная «под горшок» шевелюра.
— Сюда… проходите.
Каюта капитана, как водится, располагалась на корме. Узкая, но опрятная, опять же — без всяких излишеств, коих, судя по всему, хозяин судна не очень-то жаловал. Все строго функционально: узенькая койка, лавка, стол, комод. Из украшений, пожалуй, лишь висевшая на стене гравюра с изображением какого-то города.
— Вот это тот лоцман, о котором я говорил, — по-немецки представил Бутурлина швед. — Никита Пьетровитч. Прошу любить и жаловать.
— Пьетро-вит… — капитан попытался выговорить, да махнул рукой. — А я — Джон Смит. Владелец и шкипер «Морской девы».
— Англичанин? — удивился Никита.
Капитан коротко кивнул:
— Да. А вы знаете англичан?
— Знавал парочку шкиперов. Заходили в Тихвин.
— Ну, вы тут знакомьтесь… — гере Фельтског поднялся на ноги. — Имей в виду, Никита — отходите уже сейчас. Маршрут обычный — Ниен — Нева, Альдейга — Ладога, Сясь, Тихвинка.
— На морском судне — по рекам? — искренне удивился лоцман. — Ну, Сясь еще куда ни шло, но… Тихвинка?
— «Морская дева» — хорошо управляемое судно с низкой осадкой, — с гордостью пояснил капитан Смит. — Такие суда еще достаточно редки, именуются — шхуны. Косые паруса, минимум экипажа. Против ветра идет еще лучше, чем по ветру.
— Но… Тихвинка!
— Вы там все мели знаете?
— Конечно! Я ж все-таки лоцман.
— Осадка — три фута!
— Это…
— Три локтя…
— Всего? — Бутурлин изумленно покачал головой. — Тогда, пожалуй, пройдем… Но наши реки петляют…
— Маневренности «Морской девы» вы будете только удивляться, уважаемый господин лоцман! — приложив руку к сердцу, заверил капитан. — Что ж — рад знакомству.
— И я очень рад… — пожав капитану руку, Никита Петрович бросился следом за шведом. — Йохан, дружище! Я тебя провожу.
Оба вышли на палубу и спустились по сходням.
— Спасибо, — снова поблагодарил Бутурлин. — Спасибо за все.
— Отработаешь, — гере Фельтског усмехнулся и поправил шляпу. — Медные крицы — в нижнем трюме. Замаскированы под балласт.
— Таможенники могут заглянуть, — с сомнением протянул Никита. — Наши, тихвинские, обязательно заглянут.