— Ага.
Со всех ног метнулась девчонка к подклети — злодея-боярина нужно было упоить как можно быстрей. Забыла и про боль Настена… да не так уж уже и болело, саднило только — первые-то два удара горячи вышли, ох…
Подклеть в главной избе хором была весьма обширной и предназначалась не для житья, а для разного рода хозяйственных нужд. Там и кладовая, там и ледник, там и — для строптивых холопей — поруб с надежной деревянной решеткой.
Отворив дверь, Настена прошмыгнула внутрь и, бросившись к леднику, отыскала заветную баклажку. Взяла, вытерла сарафаном от пыли…
— Кто здесь? — негромко позвали из поруба.
От неожиданности девушка едва не уронила баклажку, но сразу вспомнила, что совсем недавно в поруб бросили какого-то отрока, беглого или татя.
Отрока сего Настена видела лишь мельком… и удивилась — не шибко-то тот был на татя похож. Тоненький такой, пригожий… Любопытно было б поговорить… Хоть парой слов переброситься…
Ай, некогда! Спешить надобно, спешить. А ну, как осерчает боярин, снова за плеть схватится?
Нет, ну пару-то слов…
Не выдержала Настена, побежала к решетке, любопытства ради:
— Тебя за что сюда?
— Ни за что! — сверкнул незнакомый отрок глазами, вздохнул. — Ты сама-то кто?
— Челядинка здешняя.
— Челядинка… А на посад-то тебя выпускают?
— А что же нет-то? — обиженно отозвалась девушка. — Я и на торжище хожу, и припасы все покупаю. Тимофей, управитель, мне верит, как родной!
— Тогда помоги, если хочешь… — узник подскочил к самой решетке, зашептал истово: — Верь — не верь, не разбойник, не тать я. Обманом все! Хозяин мой, Никита Петрович, однодворец, помещик с шугозерских земель…
— С шугозерских, говоришь? — недоверчиво покачала головою Настена. — Далече.
— Да ты выслушай! Он на Романицкой сейчас… Коли будет время — так скажи, где я. И все.
— И все, — девчонка хмыкнула. — Ишь ты, хитренький какой. Найди да расскажи… А может, ты чего злое удумал?
— Не хочешь, как хочешь, — сверкнул очами отрок. — Не очень-то я тебя и прошу.
Тут девчонка снова обиделась. Повела плечом:
— Паду-у-умаешь! Тебе помогать — надо больно.
— Как знаешь. Чего встала тогда?
Не на шутку разозлясь, челядинка уже хотела и поругаться, мол, где хочет, там и стоит, она, чай, у себя дома, в отличие от некоторых! Настена уже и рот раскрыла, да вдруг спохватилась — правильно ведь парень-то говорит. Стоит тут, росомаха, языком треплет. А боярин-то… ага!
Не забыв про баклагу, девчонка опрометью бросилась прочь. Заперла подклеть на замок, выскочила на заднедворье:
— Тимофей! На вот, ключи…
— Ага. Как боярин-то?
— Да так… — Настена покусала губы. — Ладно, побегу я.