— Никак нет. Они уехали на весь день. Завтра разве около этого только времени будут.
— Вот тебе на! — сказал генерал, — как же это?..
— Признаюсь, это штука! — сказал полковник, смеясь.
— Да нет, как же этак делать? — продолжал генерал с неудовольствием. — Фить… Черт… Ну, не можешь принять, зачем напрашиваться?
— Я, ваше превосходительство, не понимаю, как можно это делать! — сказал один молодой офицер.
— Что? — сказал генерал, имевший обыкновение всегда произносить эту вопросительную частицу, когда говорил с обер-офицером.
— Я говорил, ваше превосходительство: как можно поступать таким образом!
— Натурально… Ну, ее случилось, что ли — дай знать по крайней мере, или не проси.
— Что ж, ваше превосходительство? — нечего делать, поедемте назад! — сказал полковник.
— Разумеется, другого средства нет. Впрочем, коляску мы можем посмотреть и без него. Он, верно, ее не взял с собою. Эй, кто там? Подойди, братец, сюда!
— Чего изволите?
— Ты конюх?
— Конюх, ваше превосходительство.
— Покажи-ка нам новую коляску, которую недавно достал барин.
— А вот, пожалуйте в сарай.
Генерал отправился вместе с офицерами в сарай.
— Вот извольте, я ее немного выкачу: здесь темненько.
— Довольно, довольно, хорошо!
Генерал и офицеры обошли вокруг коляску и тщательно осмотрели колеса и рессоры.
— Ну, ничего нет особенного, — сказал генерал, — коляска самая обыкновенная.
— Самая неказистая, — сказал полковник, — совершенно нет ничего хорошего.
— Мне кажется, ваше превосходительство, она совсем не стоит четырех тысяч, — сказал один из молодых офицеров.
— Что?
— Я говорю, ваше превосходительство, что, мне кажется, она не стоит четырех тысяч.
— Какое четырех тысяч! Она и двух не стоит. Просто, ничего нет. Разве внутри есть что-нибудь особенное… Пожалуйста, любезный, отстегни кожу…
И глазам офицеров предстал Чертокуцкий, сидящий в халате и согнувшийся необыкновенным образом.
— А, вы здесь!.. — сказал изумившийся генерал.
Сказавши это, генерал тут же захлопнул дверцы, закрыл опять Чертокуцкого фартуком и уехал вместе с господами офицерами.