Внешностью и статью дорогобужец весьма сильно походил на своего двоюродного брата – Изяслава Мстиславича, а вот его сын Глеб – мой ровесник и троюродный брат, наверное, был похож на мать, так как с отцом ничего общего не имел. На улице моросил тёплый дождик. Намокшие и слипшиеся иссини чёрные локоны Глеба, поблескивали в лучах проглядывающего из–за туч солнца, а его карие глаза казалось так и выискивали во мне хоть какую–нибудь слабину, за которую можно будет зацепиться.
– Ты меня верно, брат, с Ахиллом спутал?
– Что!? О чём ты говоришь? – не сразу въехал Глеб, – Ты Владимир!
– Есть такая книжное идиома – «Ахиллесова пята», слышал, небось?
– Книжек не читаю! – с вызовом бросил Глеб.
– Да племяш, – вмешавшись, решил разрядить накаляющуюся обстановку Ростислав Мстиславич, – твой брат совсем не книгочей – токмо саблей машет, да на коне скачет!
Князья весело заржали.
– О каком Ахилле ты толковал? – заинтересовался Ростислав Мстиславич, отсмеявшись. – Я тоже, признаться, не шибко грамотен.
Ну, я им вкратце пересказал древнегреческую легенду.
– А к чему ты про Ахиллеса–то этого вдруг вспомнил? – на лбу Ростислав Мстиславич образовались грядки морщин.
– Да просто Глеб меня так жжёт взглядом, как будто продырявить хочет.
Ростислав Мстиславич с Изяславом Мстиславичем опять натужно засмеялись, переводя всё в шутку, а Глеб ещё больше запыхтел.
– Вы с ним два года назад подрались, с тех пор …, – и тут Ростислав Мстиславич притворно стукнул себя по лбу, – ах да, мне же сказывали, что ты опамятовался! Не помнишь ничего? – лицо князя, казалось, так и лучилось радостью.
Я хотел было ответить колкостью, но тут вмешался Изяслав Мстиславич, заметив в моих глазах злой сарказм.
– Что ты Ростислав, сам не видишь!? Владимир как пописанному говорит, к тому же языки греческие и латынские изучил! А потеря памяти у него временная была, уже почти всё вспомнил!
Далее князья завели речь о собственном здоровье, житии–бытии. Развлекать Глеба у меня не было никакого желания, и мы молча, шествуя позади отцов, направились в трапезную.
С Ростиславом Мстиславичем вечером обсудили мои закупки в его уделе керамических глин и закладку по осени шахты для добычи каолина. Сошлись на том, что все расходы мои, а добытый шамот и уголь делим пополам. Хотя, что он путёвое с бурым углём сможет сделать, для меня осталось загадкой.
На следующий день гости свалили на своё подворье, а ещё через неделю умотали обратно в Дорогобуж. Как говорится, скатертью дорожка …
В середине июля закончили кладку пламенной печи. Старая, под непрерывным действием едких щелочей уже вовсю дымила и грозила рассыпаться. Надо успеть, до начала ледостава, продать соду немцам, так как финансы, после закупок соли, выплаты зарплат, покупок материалов, уже начинали петь романсы.