Тут из парной шумной толпой вывалились мои распаренные как раки дворяне, заставив Инею по–быстрому ретироваться вместе с корзинами.
Мне требовалось срочно как–то разрешить один деликатный, я бы даже сказал интимный вопрос, вставший в последнее время ребром – в прямом и переносном смысле! В тереме все симпатичные на мой взыскательный вкус челядинки были уже заняты и поделены – или официально находились замужем, или сожительствовали с кем–то.
Выйдя из бани, я отозвал к себе Люта.
– Лют, скажи ка мне, кто это был? – невинно осведомился я у своего "конюшего", когда мы вышли во двор.
– Не знаю, княжич! – растерянно ответил он.
– Разузнай всё и мне сообщи – кто такая, чем дышит, с кем живёт. Поговори с моим ключником, он должен о ней знать.
– Сделаю! Думаю, до обеда управлюсь.
Время до обеда пролетело быстро. И вот я уже уплетал за обе щеки исходящий паром печной суп, а Лют докладывал о выполненном им поручении.
– Инея, двадцать лет, вдова кожемяки. Муж ея три седмицы назад преставился. Он был должником боярина Вошкина. Долг отдать не успел, а потому его кожевенная мастерская вместе со всем хозяйством перешла к боярину. Инея с детьми (у неё две дочери) подалась на вольные хлеба. Позавчера сама пришла к твоему ключнику и составила с ним ряд. Теперь она состоит среди твоих, княжич, челядинок. Вроде всё сказал!? – бодро отрапортовал Лют.
– Её детям сколько лет?
– Одна четырёх лет от роду, вторая – годовалая.
– Инея сейчас, я так понимаю, ни с кем не сожительствует? – уточнил на всякий случай.
– Да как можно! – округлил глаза "конюший". – Траур держит!
– Спасибо, Лют! Я пойду вздремлю, а ты, будь добр, позови Инею прибраться у меня.
Лют с непониманием глянул на меня (редко когда я позволял себе устраивать послеобеденную сиесту), потом видать до него кое–что дошло, и он хитро оскалился, но вслух спрашивать или размышлять ни о чём не стал, поспешно удалившись.
Из–под чёрного платка выбивались густые, тёмно–русые пряди волос. Подол своей юбки Инея закатила до колен. Смачивая в ведре половую тряпку, она мыла пол, непринуждённо при этом виляя своим аппетитным задом. За работой девушка слегка раскраснелась, став ещё более привлекательной. От взыгравших гормонов я стоял как пьяный, меня слегка потряхивало. Не в силах больше себя сдерживать, я резким движением выпрямил и развернул её в свою сторону. Прижав испуганную девушку к стене, я впился долгим поцелуем в её уста.
Инея лишь удивлённо моргала расширившимися глазами, нисколько не сопротивляясь моей внезапной атаке. Мои руки свободно "гуляли" по её стройным бёдрам, а губы целовали шею, медленно спускаясь вниз.