– Всем остальным войскам приступить к сооружению лагеря! – громко распорядился я.
Все пять комбатов, оседлав коней, разъехались по своим батальонам. Вскоре вокруг установленных в квадрат обозных тележек закипела работа, застучали топоры, на поляне стали возникать палатки и шатры ...
– Малк, – подозвал к себе комбата–3. – Выдели две роты и организуй заставы, дозорные тебе укажут где, и какое место занять.
– Слушаюсь, княжич!
Через час прискакал для доклада Душило.
– Княжич! Посты выставлены, ротные заставы тоже в указанных им местах разворачиваются.
Командир отдельного конного разведвзвода двадцатидвухлетний гридень, прежде чем наняться на службу к смоленскому князю несколько лет охранял купеческие караваны. С прошлой осени он, как и многие другие дружинники, по приказу всё того же смоленского князя, взялись обучать ратной науке пешцев, что набрал княжий сынок.
По–началу к смоленскому княжичу Душило относился снисходительно и даже пренебрежительно – сам ничего толком не умеет и ничего из себя не представляет с точки зрения ратных навыков и умений, а поди ж ты, уже собственными войсками восхотел обзавестись! А самое смешное, на взгляд гридня, и других приставленных к войску дружинников–учителей заключалось в том, что княжич набрал к себе воями лапотных смердов, которых вместо оружия вооружил деревянными палками, а вместо доспехов выдал овчинные полушубки. То–то смеха было над таким "войском" у всех командиров. Конечно, то обстоятельство, что княжич неожиданно для всех, ещё весной, проявил свои не дюжие способности в разных хитрых кузнечных, алхимических и других мастеровых делах, да и по–лету расторговался, что тот купец, конечно, было достойно и уважения и даже восхищения. Но, когда по–осени княжич сунулся в ратные дела ничего о них не зная, а в особенности когда набрал смердское безоружное и бездоспешное трёх тысячное ополчение над княжичем не потешался только ленивый, все были уверены в провале. Все считали, что дело закончится тем, что княжич только разорится – без толка потратит на прокорм этих «вояк» все свои заработанные гривны. Но все эти прорицатели "сели в лужу", в том числе и сам Душило. Княжич не только остервенело, без продыха натаскивал своих лесовиков не жалея никого и ничего, но и привносил в ратное дело новые идеи, неожиданные, порой спорные, но, самое главное, действенные! А обмишулились все недоброжелатели княжича в тот день и час, когда выстроенные вместе все пять батальонов княжича выдюжили удар не удар, но наезд княжеской конницы, пускай без применения оружия, но всё же ПЕШЦЫ УСТОЯЛИ! Две с половиной сотни конников просто завязли в плотных построениях и ничего не могли сделать. А смерды, укрывшись от разгорячённых коней щитами и ранцами, даже и не помышляли бежать. И все дружащие с головой гридни понимали, что если бы пехотинцы были вооружены, то все ворвавшиеся в их построения кони уже давно бы издохли. Все имевшие глаза ЭТО увидели, а имевшие разум поняли, что родилось новое войско, способное дать смертный бой не только любому городовому ополчению, но и любой дружине! Это казалось сумасшествие, но это было на самом деле!