Княжич (Янов) - страница 308

После случившихся «Фермопил», чтобы хоть как–то примирить дружинников и отвлечь их мысли от позорного поражения, понесённого от каких–то сиволапых мужиков, мне пришлось организовать грандиозный пир. Примерно такой результат противостояния я заранее предчувствовал, исподволь готовился к нему, закупая впрок продовольствие. А в этот день, с самого раннего утра казарменные кухни были загружены профильной работой – готовкой пищи.

Столы я накрыл не только в своём скромном тереме для княжей дружины, но и, чуть более скромные, для всей моей пехоты, в военном городке. Вдобавок к этому, от пехотинцев я пригласил на княжий пир всех в звании от взводного и выше. Посадив их за стол поблизости от себя, компактной группой. Ситуацию от мордобития спасало лишь то, что большинство ротных были переведены в пехоту из дружины. А потому представители двух родов войск друг друга знали, и тлеющие огоньки недовольства в костёр открытого конфликта так и не переросли.

Было заметно и невооружённым глазом, что боевой дух дружинников заметно упал, их залихватская удаль куда–то испарилась, как не было. Перед возвращением в Смоленск даже несколько гридней попросили Изяслава Мстиславича перевести их ко мне в пехоту. Сейчас как раз начинался новый осенний набор, поэтому я с радостью согласился их принять, пополнение профессионалов придётся как раз кстати. Чтобы подсластить посрамлённой кавалерии горькую пилюлю поражения я специально для этой цели слегка подкорректировал одну песню и исполнил её на начавшемся пиру. После первых здравниц за князя, княжича, воевод, гридей, я дождался удобного момента, вооружившись "эрзац–гитарой" встал и громко произнёс.

– Сейчас, други мои, я вам спою новую песню! Про великую битву, что произошла одиннадцать лет назад в междуречье Днепра и Дона, на реке Калка. Мой дед и отец нашего князя Изяслава Мстиславича погиб в той страшной сече. Слушайте и запоминайте!