– …Мия, мы не можем здесь оставаться!.. – прорычала Эклипс.
– Я ГОТОВ ВЫСЛУШАТЬ ТВОИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ! – крикнул в ответ юноша.
Мия понимала, что «Банши» обречена: корабль разваливался, волны поднимались над бортами, мачты падали вниз. Так или иначе, скоро они погрузятся в океан. И даже если бы вокруг них не бушевало море, даже если бы оно не кишело монстрами с глубин, такое расстояние все равно невозможно преодолеть вплавь…
«ЕДИНСТВЕННОЕ ОРУЖИЕ В ЭТОЙ ВОЙНЕ – ЭТО ВЕРА».
Сверкнула молния, на мгновение освещая мрак ярче, чем солнца. При каждой вспышке тени, корчащиеся у ног Мии, вырисовывались безупречной чернотой и сгущались в огромных впадинах между волнами, растягиваясь на мили и мили между ней и сушей. Но она чувствовала тьму над собой. Тьму внутри себя. Вспомнила строчку из древнеашкахского стишка:
«Без света не увидишь тень…»
И наконец прокричала Трику:
– Держись за меня!
Юноша повиновался, крепко обхватывая ее руками за талию. «Банши» содрогнулась, левиафан начал затягивать корабль и его обреченную команду к их верной гибели, и океан рванул им навстречу.
– Эклипс, двигайся туда, куда я покажу, лады?
– …Как угодно…
– Иди!
Мия показала на серо-стальное море. На скрежещущие, зубастые, гигантские волны. Демон исчез, и, крепко держа Трика, Мия
шагнула
в тень на воде
между двумя высокими волнами.
На секунду ощутила невесомость, быстрое падение, двеймерца в своих руках и смерть под ними. Но прежде чем они успели погрузиться на дно, она
снова шагнула
через полое,
омытое бурей пространство
в Эклипс,
слившись со тьмой
сверху, вокру и внутри,
а дальше, со скоростью молнии,
в следующую волну,
в волчицу,
с волчицы
на волну,
и обратно,
прыгая по стальной серости, как по камешкам,
шагая в черноту и
исполняя танец теней,
богини вокруг нее
кричали от ярости,
бог внутри нее
мрачно смеялся,
сила тьмы
была в ее руках,
и когда все бесконечные мили сократились
в ничто,
когда богини взревели
от гнева,
наконец-то
после целого века,
после целой вечности,
шаг
за
неустойчивым шагом,
она увидела впереди
светлые берега
и тоже невольно
рассмеялась,
осколок пылал черным
внутри нее,
ашкахские пески
стелились перед ней,
и крошечная часть ее,
едва видимая,
если не присматриваться,
наконец
поистине
начала
Они распластались на мокром песке. Ее ноги облизывала вода. Впереди простиралась красная полоса омытого бурей ашкахского пляжа. Маячили знакомые гниющие фасады Последней Надежды. Наверху сгущались черные тучи. Позади поднимались рычащие волны. Дождь заливал лицо, волосы, капал в глаза, пробирая холодом до самых костей. Трик стоял на коленях посреди врезающихся в него волн и смотрел на Мию с изумлением и восторгом.