Он смотрел, как Экслипс слабеет, и его глаза обжигали слезы. Уиспер сжал ее еще сильнее, его клыки погружались все глубже. Эклипс заскулила от боли, мечась, перекатываясь, кусаясь.
«С кровью, которая течет в твоих жилах? Ты достаточно силен для нас обоих».
Йоннен поднял руки и согнул пальцы, как когти, призывая свой дар, чтобы сжать змея в невидимой хватке. Мальчик прижал Уиспера к стене, и тот начал извиваться и шипеть, его хвост хлестал во все стороны, из пасти мельком выглядывал язык.
– Люций! – рявкнул отец. – Отпусти его!
Йоннен застыл. Окаменел. Этот голос был знаком ему еще до того, как он научился говорить. В нем была властность, которой он повиновался еще до того, как научился ходить. Голос отца, которым он восхищался, которому стремился угодить, которым всю жизнь мечтал стать.
Сестра приняла его к себе. Показала ему мир. Эклипс месяцами жила в его тени. Сдерживала страх. Демон любил мальчика так же сильно, как однажды любил другого мальчика – такого же потерянного и напуганного.
– …Кассий… – проскулила волчица.
Но этот мужчина вырастил Йоннена. Он знал его годами, а не месяцами. Мужчина, которого мальчик боялся, любил и считал образцом для подражания. Солнце, озарявшее его небо.
– Люций, я сказал, отпусти его!
И хоть его сердце и разрывалось, хоть раскаленные слезы и обжигали его щеки, Йоннен посмотрел на Эклипс. На тень, которую знал почти так же хорошо, как свою. На спутника, который был с ним в шторм и бурю. На волчицу, которая любила его.
– Я… – шмыгнул мальчик, опустив взгляд на клинок в своей руке. – Я не…
– Люций Аттикус Скаева, я – твой отец! Не смей мне перечить!
Можете ненавидеть его за это, дорогие друзья. Можете считать слабым, дрянным малолеткой. Но Йоннен Корвере был просто девятилетним мальчишкой. И в его мире отец – это все равно что бог.
– Мне… ж-жаль, – выдохнул Йоннен.
И медленно,
очень медленно,
опустил руку.
Освободившись, Уиспер кинулся в атаку. Эклипс заскулила и упала, когда в ее бок глубоко вонзились черные клыки. Снова. И снова. Глаза Йоннена обожгли слезы, в ушах звучали далекие крики. Его голод начал разбухать. Уиспер вздохнул, обвиваясь вокруг тенистой волчицы, и сжал ее изо всех сил. И под исполненным ужаса взглядом мальчика Эклипс начала блекнуть.
Слабеть.
Бледнеть.
Истончаться.
– …Й-йоннен…
Волчица медленно угасала.
– …К-кассий…
Пока не остался только змей.
Достаточно темный для двоих.
– Люций.
По горлу мальчика поднимались всхлипы. Грудь наполнилась ужасом и скорбью, грозящими удушить его. Весь мир померк и расплылся от слез, когда он взглянул на протянутую руку отца. Испачканную кровью. Забрызганную черным.