«Пока я не прогнала его».
– …Ты определенно не торопилась сюда прийти… – сказал Мистер Добряк.
Она улыбнулась, и по ее щекам со шрамом и клеймом потекли слезы.
– Прости меня, – прошептала Мия.
Не-кот наклонил голову.
– …Я уже говорил тебе, Мия. Я – часть тебя. А ты – мое все…
Она провела пальцами по его шерстке. Ныне такой же реальной, как кость под ее ногами. Часть ее в нем, часть его в ней, их части вместе, многие в одном.
– …Тут нечего прощать…
И он вернулся домой. В тень, где жил с той перемены, когда нашел ее ребенком – маленьким, напуганным, но уже не одиноким.
Остальные последовали за ним. Демоны всевозможных форм: летучие мыши и кошки, мыши и волки, змеи, ястребы и совы. Сотни осколков разбитого целого, сотни теней, сливающихся с ее тенью. Теперь у ее ног собралась самая глубокая тьма, которую она когда-либо видела, в груди горело самое яркое пламя, которое она когда-либо чувствовала. И на один миг, на долю секунды, позади нее мелькнуло темное и высокое очертание. Его кожу покрывало черное пламя, за спиной раскрывались черные крылья. На лбу вырисовывался белый круг, глаза сияли изнутри бледным, призрачным светом.
Лунное сияние.
Вдалеке послышались тихие шаги. Биение испуганных сердец в часто вздымающихся грудях. Звон стали и молитвы Всевидящему.
Люди, осознала Мия. Солдаты Семнадцатого, которые погнались за ней в лабиринт. Пять тысяч легионеров. Но теперь в ее жилах текло могущество бога. Темная и бездонная сила, с которой не могло сравниться ни одно дитя, порожденное женщиной. Даже без легиона спутников, слившихся с ее тенью, Мия не боялась смертных. Она разберется с ними, с каждым по отдельности, как черное пламя с мотыльками.
И отправится в Годсгрейв.
И тогда…
Их голоса эхом пронеслись по треснутому черепу, по полой макушке.
Многие и один.
– Отец.
Тени вручили ей окровавленный меч.
– Мы идем за тобой.
Элиус стоял посреди леса из темного полированного дерева и прислушивался к шелесту листьев из пергамента, бумаги, кожи и шкуры.
Повсюду вокруг него – книги.
Книги, написанные на бумаге из дерева, которое никогда не росло. Книги, написанные во времена империй, которых никогда не существовало. Книги, рассказывающие о людях, которые никогда не жили. Невероятные, немыслимые, непостижимые книги. Такие же древние и прикованные к этому месту, как он. Невероятная причуда магики Черной Матери, служащая, по правде, лишь одной цели.
И теперь, услышав во тьме, как снова запел хор, почти физически почувствовав, как Ная вздохнула с облегчением, Элиус понял, что он ее выполнил.