Трик же смотрел только на Мию. Она внезапно осознала, что ни разу не заметила, чтобы он моргал.
– СЕЙЧАС ИСТИНОСВЕТ, – ответил он. – ТРИ ГЛАЗА ВСЕВИДЯЩЕГО АА ЯРКО СИЯЮТ В НЕБЕ. МАТЬ НАЯ ЕЩЕ НИКОГДА НЕ НАХОДИЛАСЬ ТАК ДАЛЕКО ОТ ЭТОГО МИРА, КАК В ЭТУ ПОРУ. ЛИШЬ ПО ЕЕ ВОЛЕ Я ШАГАЮ ПО ЭТОЙ ЗЕМЛЕ. МНЕ ПОТРЕБОВАЛИСЬ ВСЕ СИЛЫ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ НЕОБХОДИМОЕ.
– А Мистер Добряк? Эклипс? Зачем ты разделил нас?
– ПОКА ТЫ СПАЛА, ИХ ПРИМАНИЛО СЮДА.
Мия взглянула на темный берег, на сидевших у пруда спутников. Теперь, когда радость от встречи с Эшлин и изумление от встречи с Триком поубавились, она вновь ощутила тягу к этому месту, пульсирующую под ее кожей. Черную, дурманящую злобу, исходившую от черного пруда. Опустив взгляд на ноги, Мия увидела, что ее тень тянется к нему, несмотря на свет фонарика. И поняла, что хочет присоединиться.
– Больше никаких загадок, Трик. Объясни мне раз и навсегда, что здесь происходит.
– ТЕБЯ ЭТО НЕ ОБРАДУЕТ.
– Да говори уже, мать твою!
Бескровные губы Трика изогнулись в намеке на улыбку.
– У ТЕБЯ ПО-ПРЕЖНЕМУ СТРАННЫЕ СПОСОБЫ ЗАВОДИТЬ ДРУЗЕЙ, БЛЕДНАЯ ДОЧЬ.
Сердце Мии заныло от этих слов, развеявших остатки сомнений, что этот призрак – ее старый друг. Она вспомнила время, проведенное вместе, принесенные друг другу клятвы, ощущения от его прикосновений…
– Пожалуйста, – прошептала она.
Безочажный юноша вдохнул поглубже, как перед длинной речью. Воздух вокруг них будто притих, шепчущие каменные лица и извивающиеся каменные руки наконец-то застыли. Его дреды покачивались, как сонные гадюки, потрепанный подол мантии плясал на ветру, который дул только на него.
– Я ОЩУТИЛ НОЖ, – Трик глянул на Эшлин. – КОГДА ОНА ВОНЗИЛА ЕГО В МОЮ ГРУДЬ. ОЩУТИЛ ВЕТЕР, КОГДА ОНА СТОЛКНУЛА МЕНЯ С НЕБЕСНОГО АЛТАРЯ В ЧЕРНОТУ ПОД ТИХОЙ ГОРОЙ. НО Я НЕ ОЩУТИЛ, КАК ПРИЗЕМЛИЛСЯ.
Мия вздрогнула, когда Эшлин взяла ее за руку. Осознала, что из-за морозного воздуха не чувствует пальцев. Казалось, будто весь мир затаил дыхание.
– Я ОЧНУЛСЯ В МЕСТЕ БЕЗ КРАСОК, – продолжил Трик. – НО ВДАЛЕКЕ МЕЛЬКАЛ ОГОНЬ. ОЧАГ. Я ЗНАЛ, ЧТО ТАМ Я БУДУ В БЕЗОПАСНОСТИ. ЧУВСТВОВАЛ ЕГО ТЕПЛО, СЛОВНО РУКУ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ НА СВОЕЙ КОЖЕ. – Призрак покачал головой. – НО СДЕЛАВ К НЕМУ ПЕРВЫЙ ШАГ, УСЛЫШАЛ ГОЛОС ПОЗАДИ, РАЗДАВАВШИЙСЯ БУДТО ИЗДАЛЕКА.
– Что он сказал? – прошептала Мия.
– МНОГИЕ БЫЛИ ОДНИМ. И СТАНУТ СНОВА; ОДИН ПОД ТРЕМЯ, ЧТОБЫ ПОДНЯТЬ ЧЕТВЕРЫХ, ОСВОБОДИ ПЕРВОЕ, ОСЛЕПИ ВТОРОЕ И ТРЕТЬЕ.
О Мать, чернейшая Мать, кем же я стала?
Желудок Мии скрутило при воспоминании о книге, которую дал ей летописец Элиус во время обучения в Красной Церкви. Она попросила у старика какой-нибудь учебник по даркинам, а он вернулся с потрепанным дневником в кожаном переплете.