– Верно подмечено, – ответил Клауд своему старшему помощнику.
– Это что-то новенькое.
– Все бывает в первый раз.
Большой Джон был маленьким человеком. Все в гавани Низов это знали. Не карликом – он доходчиво объяснил это последнему глупцу, который посмел так его назвать, пробив ему череп кирпичом. И не лилипутом, вот уж нет. Он дал это понять целой таверне матросов, отрезав одному тупому ублюдку его хер. Пригвоздив мошонку мужчины ножом к барной стойке, Большой Джон уведомил всех присутствовавших, что предпочитает термин «маленький человек», и поинтересовался, есть ли у кого-нибудь возражения.
Не было. Ни тогда, ни после.
– Сестра Эшлин, – обратился Клауд. – Это мой старший помощник – Большой Джон.
– Очень приятно, – мужчина поклонился, показывая ряд серебряных зубов. – А вы оставляете костюм во время или…
– Она не ряженая проститутка, а настоящая монахиня.
– О… – Большой Джон подергал себя за воротник голубой туники. – Ясно.
– Я отведу ее в каюту. А ты пока отправь нас в путь.
– Есть, капитан! – Большой Джон развернулся на пятках и заорал голосом, который полностью восполнял его недостаток в росте. – Ладно, говноеды позорные, шевелитесь! Толивер, достань кулак из жопы и закрепи эти гребаные бочки! Каэль, оторвись от чертовой дудки Андретти и поднимайся в гнездо, пока я не заставил тебя пожалеть, что твой старик не засадил твоей матери в ухо в ту памятную неночь…
…и так далее.
– Простите, сестра, – сказал Клауд. – Он ругается как сапожник, но Большой Джон лучший помощник по эту сторону древнего Ашкаха.
– Я слыхала и похуже, капитан.
Он наклонил голову.
– Неужели?
Монахиня молча взглянула на него в ответ, а здоровенная гора мяса за ее спиной слегка выпрямилась. Так что, без дальнейших церемоний, Клауд проводил их по лестнице вниз, в недра «Девы». Пройдя по узкому коридору к каюте по левому борту, он театрально распахнул дверь и отошел в сторону.
– Боюсь, у нас только гамаки, но зато места полно. Можете отужинать со мной или наедине, как пожелаете. В моей каюте также есть ванна, если потребуется. Аркимическая плита. Горячая вода. Ваше уединение никто не нарушит, но если все же кто-то из моих соленых будет вам докучать, хоть это и маловероятно, сообщите об этом мне или Большому Джону, и мы обо всем позаботимся.
– Ваших «соленых»?
– Моей команды, – мужчина улыбнулся. – Простите, сестра, у меня лексикон моряка. Как бы там ни было, «Кровавая Дева» – мой дом, а вы – мои гости.
– Благодарю, капитан, – сказала монахиня, опускаясь в один из гамаков.
Клауд Корлеоне внимательно присмотрелся к девушке. Ее бесформенная белая мантия была достаточно широкой, чтобы под ней могла спрятаться еще одна монахиня – увы, оставляя тем самым слишком много места для фантазий. Но она была симпатичной – с веснушками на щеках и ясными глазами цвета безоблачного неба. Монахиня сняла чепец, и ее длинные, слегка завивающиеся рыжие волосы упали на плечи. Выглядела она так, будто не спала три перемены и остро нуждалась в сытном ужине, но все же барышню с такими данными не стали бы выгонять из постели за пердеж, святая она девственница или нет.