В общем, пришлось немного напрячься, воспламеняя праведный гнев в груди, который, в свою очередь, подогрел привычную ярость к собственному виду. И только когда внутри появилось желание свернуть пеньку шею, а потом схватить за грудки и потребовать ответов — именно в такой последовательности — я успокоился. Безразлично кивнул деду и сел за кухонный стол.
— Итак. — произнес Наставник, когда все молча последовали моему примеру. — Давайте по древнему обычаю наших соседей-китайцев сперва выпьем чаю, а только потом начнем друг на друга орать.
— Разумно ли, Родион Павлович? С кипятком-то в руках? — делано усомнился я.
— Регенерация у всех хорошая. — столь же ненатурально легкомысленно отмахнулся он.
— А Тонин наряд? Это же от кутюр шмотки, дорогие небось…
— Хватит юродствовать, Польских!
— Ну не так уж я и юродствую. Кровь ведь плохо отмывается… Хотя ты ж барыня у нас, прачке отдашь. Хотя, тоже, знаешь, не гарантия.
— Ваня, а ты чего на рожон лезешь? — вставил свои «пять копеек» Вадим.
Впервые за долгое время Воин не демонстрировал покер-фейс, а смотрел заинтересованно. Я ответил ему людоедской улыбкой.
— Иван сейчас всеми доступными способами демонстрирует глубину своего раздражения и обиды. — зачем-то пояснил всем Родион Павлович. Типа, непонятно было.
— Скорее, едва сдерживаемую жажду убивать. — немного поправил я его. — Какая обида, уважаемый, о чем вы? Обидеться можно на родственников, на друзей, а вы мне, простите, глубоко чужие люди. Точнее сказать, не люди даже — мутанты.
— И тем ближе тебе, чем родная мать. — Наставник по-прежнему смотрел доброжелательно и участливо.
— Ну, матушка-то моя конский возбудитель мне в питье не подсыпала никогда.
— Довольно!
Нашу накалившуюся с каждым словом перепалку решила остановить Тоня. Что она за Дипломат такой, никак не может с эмоциями совладать? Или играет? С нее станется, двуличной стервы!
— А ты меня не затыкай, рыжая! Мне пофиг на ваши табели о рангах и договоренности с другими семьями! Я благодарен за помощь в Благе, но давай-ка вспомним, что это не я к вам просился, а ты меня вступить в семью уговаривала. Так уговаривала, что аж из трусиков выпрыгивала!
Это был явный перебор, ничего такого она не демонстрировала, однако я был уверен — при отсутствии других вариантов, Антонина прибегла бы и к древнейшему женскому способу контроля.
— Что ты несешь?!
— Скажи, что не так?
— Так. — вместо девушки ответил эфесбешник. Тихо, но очень веско. И одним словом, как ведром воды, потушил пламя спора. — Все так, Ваня, ты правильно понял.
Он по очереди посмотрел на Антонину и Родиона Павловича, словно спрашивая о чем-то без слов, после чего произнес.