Нет, в «высшее» общество, не имея на то прав по праву рождению, можно попасть только одним способом — наглостью. Той самой, дворовой, которая суть второе счастье. Ну и вызывающим поведением, замешанном на эпатаже, манерах и богатстве. С первым у меня все было в порядке, второе — подтянем в процессе, а вот третье придется занять у Ланских. Придется клану сельхозолигархов раскошеливаться, если они хотят попасть в высшую лигу.
А там, глядишь, я и собственные вопросы порешаю. Под шумок. Не вечно же мне приживалкой при клане быть.
Этими заключениями я поделился с Наставником. Опуская, естественно, свой интерес. И получил от него одобрение, вместе со словами:
— Ну попробуй. Хуже-то точно не будет.
Оптимист такой — до кончиков ногтей! Хотя, если удасться до его возраста дожить, тоже, наверное, буду со скепсисом на всю эту щенячью возню взирать.
Вадиму, отношения с которым стремительно теплели, я тоже свои планы поведал. Прямо на тренировке. Антонине же собирался донести попозже. Сильно попозже, не когда она вернется из магазинов, скупив все сколько-нибудь подходящие платья, а после приема.
Вытащил затычки наушников — там у меня теперь сплошные медляки играли, я рассказал свое видение ситуации Воину. Про наглость и про деньги.
— Может выгореть. — Вадим в первом спарринге пропустил несколько ударов и смотрел на меня с возросшим уважением. — Не понимаю только, почему ты это не обсуждаешь с Антониной?
— Потому что она богатая стерва.
— Это так, но при чем тут…
— Вадим, для людей, сорян — новусов ее круга, я не более чем прислуга. Говорящая и самодвижущаяся мебель. Я априори не способен придумать что-то умное — так она привыкла воспринимать почти всех, кто ниже. С такими, как я она может быть милой, обходительно или наоборот — холодной и гневной. Какой угодно — лишь бы к ситуации подходило. Но это все маски. Она меняет их с раннего детства и настолько уже привыкла, что не представляет иного поведения. Окружающие для нее — средства. Инструменты. А они, как ты понимаешь, не способны к мыслительному процессу. Короче, не услышит она меня сейчас.
Чекист моментально закаменел лицом. Вероятно, сейчас он примеривал мои слова к их с Тоней отношениям. Дураком он не был и понимал, что будущего у Дипломата и Воина нет и быть не может. Что все происходящее между ними — курортный роман, не более того. Сейчас он полезен девушке, а что будет потом, когда его полезность будет исчерпана? Получит отставку? Скорее всего. Да еще и настоятельную рекомендацию не ворошить прошлое. Давай, мол, будем вести себя, как цивилизованные люди — девочки обожают такие фразы.