Тут я, каюсь, не выдержал и, маскируя вырвавшийся смешок, сильно закашлялся. Ну и космогония у человека в голове! Исход последней битвы определит выбор студента-недоучки! С типом Ликвидатор и, будем честны, с не самыми великими мозгами.
Когда мужчина закончил говорить, я выждал еще около минуты, чтобы удостовериться, что он сказал все, что хотел, после чего уточнил.
— А когда у нас конец света?
В памяти сразу всплыл диалог из первой части «Людей в черном» — однозначно лучшем фильме трилогии.
«Он сказал, что миру придет конец!»
«Он не сказал когда?»
Пастырь был психом — я окончательно в этом убедился. Только слетевшие с катушек могут с таким серьезным видом нести подобную дичь. Но еще он был новусом, а у его ног лежала киса, способная завалить уссурийского тигра на завтрак, поэтому я старался говорить спокойно, не используя оценочных суждений вслух. Потому как с психами надо осторожно.
— С момента твоего вступления в игру — около года.
— Это тебе Пророк сказал? Кто он такой, кстати?
— Подобный нам.
— С прямой связью с высшими силами, я полагаю?
Пастырь только плечами дернул, мол, может да, может и нет.
— Ясно. А ты назначил встречу, чтобы убедить меня отринуть тьму и примкнуть к свету?
Кивок.
— Ну, знаешь, такие решения не принимаются быстро…
— Ты ответишь сейчас.
В голосе Наставника появилась сталь. Едва слышимая, но безошибочно мной определяемая. Вот даже как? Ну, что-то такое я и ожидал. А заставить меня сможешь?
На всякий случай я просканировал окрестности, но подкравшихся суперов не обнаружил. Что не исключало прячущегося в кустах взвода автоматчиков, относящихся к обычным хомо сапиенсов.
— А если я не хочу отвечать сейчас? — осторожно уточнил я. — Ты на меня Снежка натравишь?
— Ты можешь его покалечить. Мне бы этого не хотелось.
— Тогда что? Или мне надо сказать «нет», чтобы это узнать?
— Ты мне не веришь, верно?
— И да, и нет. Допускаю, что кое-что из сказанного тобой правда, но с высшими силами был явный перебор.
— Тогда позволь мне показать тебе кое-что. Это изменит твое мнение, я уверен.
— Ну, давай…
Пастырь поднялся со стула и двинулся ко мне. Три шага, что-то около одной секунды, то есть вполне достаточно времени, чтобы я среагировал на движение и не дал ему приблизиться. Но я протормозил. Не знаю почему, но ту секунду, пока он шел ко мне, я оставался сидеть. И дернулся только тогда, когда его руки легли мне на виски. А потом мое сознание взорвалось блестящим конфетти.
Лицо, которое я увидел, открыв глаза, принадлежало не Пастырю, а Вадиму. Воин Ланских глядел на меня с тревогой.